Selemaia 20

1 Pea kuo fanongo ʻa Pasuli ko e foha ʻo Imeli ko e taulaʻeiki, ʻaia foki ko e fungani pule ʻi he fale ʻo Sihova, naʻe kikite ʻa Selemaia ki he ngaahi meʻa ni.

Когда Пасхор, сын Еммеров, священник, он же и надзиратель в доме Господнем, услышал, что Иеремия пророчески произнес слова сии,

2 Naʻe toki taaʻi ʻe Pasuli ʻa Selemaia ko e palōfita, pea tuku ia ki he fale fakapōpula ʻaia naʻe ʻi he matapā māʻolunga ʻo Penisimani, ʻaia ʻoku ofi ki he fale ʻo Sihova.

то ударил Пасхор Иеремию пророка и посадил его в колоду, которая была у верхних ворот Вениаминовых при доме Господнем.

3 Pea naʻe hoko ʻo pehē ʻi he ʻaho naʻa na feholoi, naʻe ʻomi ʻe Pasuli ʻa Selemaia mei he fale fakapōpula. Pea naʻe toki pehē ʻe Selemaia kiate ia, “ʻOku ʻikai ui ʻe Sihova ho hingoa ko Pasuli ka ‘ko Mekoa-Misapipi.’

Но на другой день Пасхор выпустил Иеремию из колоды, и Иеремия сказал ему: не “Пасхор” нарек Господь имя тебе, но “Магор Миссавив”.

4 He ʻoku pehē ʻe Sihova, ‘Vakai, te u ngaohi koe ko e meʻa ilifia kiate koe, pea mo ho kāinga kotoa pē: pea te nau tō ʻi he heletā ʻo honau ngaahi fili, pea ʻe mamata ki ai ho mata: pea te u tukuange ʻa Siuta kotoa pē ki he nima ʻoe tuʻi ʻo Papilone, pea te ne ʻave fakapōpula ʻakinautolu ki Papilone, pea ʻe tāmateʻi ʻakinautolu ʻaki ʻae heletā.

Ибо так говорит Господь: вот, Я сделаю тебя ужасом для тебя самого и для всех друзей твоих, и падут они от меча врагов своих, и твои глаза увидят это. И всего Иуду предам в руки царя Вавилонского, и отведет их в Вавилон и поразит их мечом.

5 Pea te u tukuange ʻae mālohi kotoa pē ʻoe kolo ni, pea mo ʻenau ngāue kotoa pē, mo ʻenau ngaahi meʻa maʻungataʻa kotoa pē, pea mo e ngaahi koloa kotoa pē ʻae ngaahi tuʻi ʻo Siuta te u tukuange ki he nima ʻo honau ngaahi fili, ʻaia ʻe maumauʻi ʻakinautolu, pea ʻe toʻo ʻakinautolu mo ʻave ʻakinautolu ki Papilone.

И предам все богатство этого города и все стяжание его, и все драгоценности его; и все сокровища царей Иудейских отдам в руки врагов их, и разграбят их и возьмут, и отправят их в Вавилон.

6 Pea ko koe Pasuli, pea mo kinautolu kotoa pē ʻoku nofo ʻi ho fale ʻe ʻave fakapōpula: pea te ke aʻu ki Papilone, pea te ke mate ai, pea tanu ai, ko koe, mo ho ngaahi kāinga, ʻakinautolu kuo ke kikite loi ki ai.’”

И ты, Пасхор, и все живущие в доме твоем, пойдете в плен; и придешь в Вавилон, и там умрешь, и там будешь похоронен, ты и все друзья твои, которым ты пророчествовал ложно.

7 ʻE Sihova, kuo ke akonakiʻi au, pea kuo u tui ki hoʻo akonaki: ʻoku ke mālohi ʻiate au, pea kuo ke lavaʻi: Ko e manukiʻanga au ʻi he ʻaho kotoa pē, pea ʻoku nau manuki kotoa pē kiate au.

Ты влек меня, Господи, - и я увлечен; Ты сильнее меня - и превозмог, и я каждый день в посмеянии, всякий издевается надо мною.

8 ‌ʻO kau ka lea, kuo u kalanga, kuo u kalanga, “Ko e fakamālohi mo e maumauʻi;” koeʻuhi kuo ngaohi ʻae folofola ʻa Sihova ko e meʻa ongoongo kovi kiate au, pea ko e manukiʻanga, ʻi he ʻaho kotoa pē.

Ибо лишь только начну говорить я, - кричу о насилии, вопию о разорении, потому что слово Господне обратилось в поношение мне и в повседневное посмеяние.

9 Pea naʻaku pehē, “ʻE ʻikai te u toe lea kiate ia, pea ʻe ʻikai te u toe lea ʻi hono huafa.” Ka naʻe tatau ʻene folofola ʻi hoku loto mo e afi vela kuo ʻufia ʻi hoku ngaahi hui, pea naʻaku fiu ʻi he taʻofi, pea naʻe ʻikai teu faʻa fakalongo pe.

И подумал я: “не буду я напоминать о Нем и не буду более говорить во имя Его”; но было в сердце моем, как бы горящий огонь, заключенный в костях моих, и я истомился, удерживая его, и не мог.

10 He kuo u fanongo ki he lea launoa pe ʻoe tokolahi, ke ke fakahā ʻae fakailifia ʻi he potu kotoa pē, pea te mau fakahā ia: naʻe ʻamanaki ʻa hoku kāinga tokolahi ki heʻeku hinga, pea naʻe pehē, “Heiʻilo ʻe tauheleʻi nai ia, pea te tau mālohi kiate ia, pea te tau tautea kiate ia.”

Ибо я слышал толки многих: угрозы вокруг; заявите, говорили они, и мы сделаем донос. Все, жившие со мною в мире, сторожат за мною, не споткнусь ли я: “может быть, говорят, он попадется, и мы одолеем его и отмстим ему”.

11 Ka ʻoku ʻiate au ʻa Sihova, ʻo hangē ko e tokotaha mālohi fakamanavahē: ko ia ʻe tūkia ʻa hoku kau fakatanga, pea ʻe ʻikai te nau mālohi: te nau mā lahi; koeʻuhi ʻe ʻikai te nau monūʻia: ʻe ʻikai fakangaloʻi ʻenau mā ʻo taʻengata.

Но со мною Господь, как сильный ратоборец; поэтому гонители мои споткнутся и не одолеют; сильно посрамятся, потому что поступали неразумно; посрамление будет вечное, никогда не забудется.

12 ‌ʻE Sihova ʻoe ngaahi kautau, ʻa koe, ʻoku ke ʻahiʻahi ʻae angatonu, pea ʻiloʻi ʻae ngaahi mahalo pea mo e loto, tuku ke u mamata ki ho houhau kiate kinautolu: he kuo u fakahā ʻeku meʻa kiate koe.

Господи сил! Ты испытываешь праведного и видишь внутренность и сердце. Да увижу я мщение Твое над ними, ибо Тебе вверил я дело мое.

13 Mou hiva kia Sihova, mou fakamālō kia Sihova: he kuo ne fakahaofi ʻae laumālie ʻoe masiva mei he nima ʻoe kau fai kovi.

Пойте Господу, хвалите Господа, ибо Он спасает душу бедного от руки злодеев.

14 Ke malaʻia ʻae ʻaho naʻaku fāʻeleʻi ai: pea ʻoua naʻa monūʻia ʻae ʻaho naʻe fāʻeleʻi ai au ʻe heʻeku faʻē.

Проклят день, в который я родился! день, в который родила меня мать моя, да не будет благословен!

15 Ke malaʻia ʻae tangata naʻe fakahā au ki heʻeku tamai, ʻo pehē, “Kuo fāʻeleʻi kiate koe ʻae tamasiʻi tangata, ke fakafiefiaʻi ia.”

Проклят человек, который принес весть отцу моему и сказал: “у тебя родился сын”, и тем очень обрадовал его.

16 Ke tatau ʻae tangata ko ia mo e ngaahi kolo ʻaia naʻe fakaʻauha ʻe Sihova, pea naʻe ʻikai fakatomala: ke fanongo ia ki he kaila ʻi he pongipongi, pea mo e kalanga ʻi he hoʻatā;

И да будет с тем человеком, что с городами, которые разрушил Господь и не пожалел; да слышит он утром вопль и в полдень рыдание

17 Koeʻuhi naʻe ʻikai te ne tāmateʻi au ʻi he manāva; pea u faʻitoka ʻaki ʻeku faʻē, pea u nofomaʻu ʻi hono manāva.

за то, что он не убил меня в самой утробе - так, чтобы мать моя была мне гробом, и чрево ее оставалось вечно беременным.

18 Ko e hā naʻaku haʻu ai mei he manāva ke ʻilo ʻae ongosia mo e mamahi, pea ke fakaʻosi hoku ngaahi ʻaho ʻi he mā?

Для чего вышел я из утробы, чтобы видеть труды и скорби, и чтобы дни мои исчезали в бесславии?