Книга Екклезиаста 10
1 Мухи умершыя згнояют елеа сладость: честно малое мудрости паче славы велики безумия.
ʻOku fakanamukū ʻe he lango kuo mate ʻae meʻa namu lelei ʻae tangata faitoʻo: pea ʻoku pehē ʻae vale siʻi ʻo ha taha ʻoku ongoongoa ʻa ʻene poto mo ʻene angatonu.
2 Сердце мудраго одесную его, сердце же безумнаго ошуюю его:
Ko e loto ʻoe tangata poto ʻoku ʻi hono nima toʻomataʻu; ka ʻoku ʻi hono toʻohema ʻae loto ʻoe vale.
3 и в путь егда безумный идет, сердце его лишается, и яже помышляет, вся безумие суть.
ʻIo, ko e moʻoni, ʻoka ʻeveʻeva ʻae vale ʻi he hala kuo mole hono loto, pea ʻoku ne tala ki he kakai kotoa pē ko e vale pe ia.
4 Аще дух владеющаго взыдет на тя, места твоего не остави: яко изцеление утолит грехи велики.
Kapau ʻe tuputāmaki ʻae loto ʻoe pule kiate koe, ʻoua naʻa ke hiki mei hoʻo ngāue; he ʻoku fakamolemole ʻae kovi lahi ʻe he tali angavaivai.
5 Есть лукавство, еже видех под солнцем, аки невольно изыде от лица владеющаго:
ʻOku ai ʻae kovi kuo u mamata ki ai ʻi he lalo laʻā, ko e fai hala ʻoe pule:
6 вдан безумный в высоты велики, а богатии во смиренных сядут:
Kuo hakeakiʻi ʻae vale ke māʻolunga, pea nofo ʻae koloaʻia ʻi he potu māʻulalo.
7 видех рабов на конех, и князей идущих яко рабов на земли.
Kuo u mamata ki he heka hoosi ʻae kau tamaioʻeiki, kae ʻeveʻeva ʻi he funga kelekele ʻae fānau ʻae tuʻi ʻo hangē ha kau tamaioʻeiki.
8 Копаяй яму впадет в ню, и разоряющаго ограду угрызнет его змий.
Ko ia ʻoku keli ʻae luo ʻe tō ia ki ai; pea ko ia ʻoku maumauʻi ʻae ʻā, ʻe uʻu ia ʻe he ngata fekai.
9 Иземляй камение поболит от них, разсецаяй дрова беду приимет в них:
Ko ia ʻoku hiki ʻae ngaahi maka ʻe lavea ai ia; pea ko ia ʻoku tā ʻakau ʻe tuʻutāmaki ai.
10 аще спадет сечиво, и сам лицем смятется: и силы укрепит, и изюбилие мужу мудрость.
Kapau ʻoku peku ʻae toki, pea ʻikai fakaʻalo, ʻoku totonu ke ne ʻai ʻaki ia ʻae mālohi lahi; ka ʻoku ʻaonga ʻae poto ke fakahinohino.
11 Аще угрызнет змий не в шепте, и несть излишества обавающему.
Ko e moʻoni ʻe uʻu ʻae ngata ʻoka ʻikai fakalalata; pea ʻoku tatau mo ia ʻae tangata faʻa lea.
12 Словеса уст премудраго благодать, устне же безумнаго потопят его:
ʻOku lelei ʻae lea mei he ngutu ʻoe tangata poto; ka ʻe fakaʻauha ʻae vale ʻe hono loungutu ʻoʻona.
13 начало словес уст его безумие, и последняя уст его прелесть лукава.
Ko e kamataʻanga ʻoe lea ʻa hono ngutu ko e vale ia; pea ko e ikuʻanga ʻo ʻene lea ko e pauʻu mo e faha.
14 Безумный умножает словеса: не разуме человек, что бывшее и что будущее, что созади его, (и) кто возвестит ему?
ʻOku fonu foki ʻae vale ʻi he lea: ʻoku ʻikai faʻa fakahā mai ʻe ha tangata ʻae meʻa ʻe hoko; pea ko e meʻa ʻe hoko ʻi he hili ʻa ʻene moʻui ni, ko hai ha taha ʻe faʻa tala ia kiate ia?
15 Труд безумных озлобит их, иже не разуме ити во град.
ʻOku ongosia ʻae vale taki taha kotoa pē ʻi heʻene ngāue, koeʻuhi ʻoku ʻikai te ne ʻilo pe ʻoku fēfē ʻene ʻalu ki he kolo.
16 Горе тебе, граде, в немже царь твой юн, и князи твои рано ядят.
ʻE fonua, ʻe malaʻia ʻa koe, ʻi he kei tamasiʻi ʻa ho tuʻi, pea keinanga ʻi he kei pongipongi ʻa ho houʻeiki pule!
17 Блаженна ты, земле, еяже царь твой сын свободных, и князи твои во время ядят в силе и не постыдятся.
ʻE fonua, ʻoku ke monūʻia, ʻo kapau ko ho tuʻi ko e foha ia ʻoe houʻeiki, pea keinanga ho houʻeiki ʻi he feituʻulaʻā totonu, ke nau mālohi kae ʻikai ke konā ai!
18 В леностех смирится строп, и в празднестве рук прокаплет храмина.
Ko e meʻa ʻi he fakapikopiko lahi ʻoku fakaʻaʻau ke motuʻa ʻae fale; pea ʻi he taʻengāue ʻae nima ʻoku tutulu ʻae fale.
19 Во смех творят хлеб и вино и елей, еже веселитися живущым: и сребра со смирением послушают всяческая.
ʻOku ngaohi ʻae kātoanga ke tupu ai ʻae kata, pea ʻoku fakafiefia ʻe he uaine; ka ʻoku ʻaonga ʻae paʻanga ki he meʻa kotoa pē.
20 И в совести убо твоей не клени царя, и в клети ложницы твоея не клени богатаго: яко птица небесная донесет глас твой, и имеяй криле возвестит слово твое.
ʻOua naʻa lea kovi ki he tuʻi, ʻoua ʻaupito naʻa ke mahalo ki ai; pea ʻoua naʻa lea kovi ki he koloaʻia ʻi ho potu mohe: koeʻuhi ʻe fakaongo atu ho leʻo ʻe he manupuna ʻoe ʻatā, pea ʻe tala ʻae meʻa ʻe he manu ʻoku kapakau.
