Неемия 13
1 Ын время ачея, с-а читит ын фаца попорулуй ын картя луй Мойсе ши с-а гэсит скрис кэ амонитул ши моабитул ну требуяу сэ интре ничодатэ ын адунаря луй Думнезеу,
Te dien dage werd er gelezen in het boek van Mozes, voor de oren des volks; en daarin werd geschreven gevonden, dat de Ammonieten en Moabieten niet zouden komen in de gemeente Gods, tot in eeuwigheid;
2 пентру кэ ну венисерэ ынаинтя копиилор луй Исраел ку пыне ши апэ ши пентру кэ токмисерэ ымпотрива лор ку прец де арӂинт пе Балаам ка сэ-й блестеме. Дар Думнезеул ностру а префэкут блестемул ын бинекувынтаре.
Omdat zij den kinderen Israels niet waren tegengekomen met brood en met water, ja, Bileam tegen hen gehuurd hadden, om hen te vloeken, hoewel onze God den vloek omkeerde in een zegen.
3 Кынд ау аузит Леӂя, ау деосебит дин Исраел пе тоць стрэиний.
Zo geschiedde het, als zij deze wet hoorden, dat zij alle vermengeling van Israel afscheidden.
4 Ынаинте де ачаста, преотул Елиашиб, каре ера пус песте кэмэриле Касей Думнезеулуй ностру ши рудэ ку Тобия,
Eljasib nu, de priester, die gesteld was over de kamer van het huis onzes Gods, was voor dezen nabestaande van Tobia geworden.
5 прегэтисе пентру ел о кэмарэ маре, унде пуняу май ынаинте даруриле де мынкаре, тэмыя, унелтеле, зечуяла дин грыу, дин муст ши дин унтделемн, пэрциле рындуите пентру левиць, кынтэрець ши ушиерь ши даруриле ридикате пентру преоць.
En hij had hem een grote kamer gemaakt, alwaar zij te voren henenleiden het spijsoffer, den wierook en de vaten, en de tienden van koren, van most en van olie, die bevolen waren voor de Levieten, en de zangers, en de poortiers, mitsgaders het hefoffer der priesteren.
6 Еу ну ерам ла Иерусалим кынд с-ау петрекут тоате ачестя, кэч мэ ынторсесем ла ымпэрат ын ал трейзечь ши дойля ан ал луй Артаксерксе, ымпэратул Бабилонулуй. Ла сфыршитул анулуй ам кэпэтат де ла ымпэрат ынвоире
Doch in dit alles was ik niet te Jeruzalem; want in het twee en dertigste jaar van Arthahsasta, koning van Babel, kwam ik tot den koning; maar ten einde van sommige dagen verkreeg ik weder verlof van den koning.
7 сэ мэ ынторк ла Иерусалим ши ам вэзут рэул пе каре-л фэкусе Елиашиб, прегэтинд о кэмарэ пентру Тобия ын курциле Касей луй Думнезеу.
En ik kwam te Jeruzalem, en verstond van het kwaad, dat Eljasib voor Tobia gedaan had, makende hem een kamer in de voorhoven van Gods huis.
8 Мь-а пэрут фоарте рэу ши ам арункат афарэ дин кэмарэ тоате лукруриле луй Тобия.
En het mishaagde mij zeer; zo wierp ik al het huisraad van Tobia buiten, uit de kamer.
9 Апой, ам порунчит сэ се курэцяскэ одэиле ши ам пус ярэшь ын еле унелтеле Касей луй Думнезеу, даруриле де мынкаре ши тэмыя.
Voorts gaf ik bevel, en zij reinigden de kameren; en ik bracht daar weder in de vaten van Gods huis, met het spijsoffer en den wierook.
10 Ам аузит, де асеменя, кэ пэрциле левицилор ну ли се дэдусерэ ши кэ левиций ши кынтэреций ынсэрчинаць ку служба фуӂисерэ фиекаре ын цинутул луй.
Ook vernam ik, dat der Levieten deel hun niet gegeven was; zodat de Levieten en de zangers, die het werk deden, gevloden waren, een iegelijk naar zijn akker.
11 Ам мустрат пе дрегэторь ши ам зис: „Пентру че а фост пэрэситэ Каса луй Думнезеу?” Ши ам стрынс пе левиць ши пе кынтэрець ши й-ам пус ярэшь ын служба лор.
En ik twistte met de overheden, en zeide: Waarom is het huis Gods verlaten? Doch ik vergaderde hen, en herstelde ze in hun stand.
12 Атунч, тот Иуда а адус ын кэмэрь зечуяла дин грыу, дин муст ши дин унтделемн.
Toen bracht gans Juda de tienden van het koren, en van den most, en van de olie, in de schatten.
13 Ам дат кэмэриле ын грижа преотулуй Шелемия, кэртурарулуй Цадок ши луй Педая, унул дин левиць, ши ле-ам адэугат ши пе Ханан, фиул луй Закур, фиул луй Матания, кэч ле мерӂя нумеле кэ сунт крединчошь. Ей ау фост ынсэрчинаць сэ факэ ымпэрцириле кувените фрацилор лор.
En ik stelde tot schatmeesters over de schatten, Selemja, den priester, en Zadok, den schrijver, en Pedaja, uit de Levieten; en aan hun hand Hanan, den zoon van Zakkur, den zoon van Matthanja; want zij werden getrouw geacht, en hun werd opgelegd aan hun broederen uit te delen.
14 Аду-Ць аминте де мине, Думнезеуле, пентру ачесте лукрурь ши ну уйта фаптеле меле евлавиоасе, фэкуте пентру Каса Думнезеулуй меу ши пентру лукруриле каре требуе пэзите ын еа!
Gedenk mijner, mijn God, in dezen; en delg mijn weldadigheden niet uit, die ik aan het huis mijns Gods en aan Zijn wachten gedaan heb.
15 Пе время ачея, ам вэзут ын Иуда ниште оамень кэлкынд ла тяск ын зиуа Сабатулуй, адукынд снопь, ынкэркынд мэгарий ку вин, стругурь ши смокине ши ку тот фелул де лукрурь ши адукынду-ле ла Иерусалим ын зиуа Сабатулуй. Ши й-ам мустрат кяр ын зиуа кынд ышь виндяу мэрфуриле.
In dezelfde dagen zag ik in Juda, die persen traden op den sabbat, en die garven inbrachten, die zij op ezels laadden; als ook wijn, druiven en vijgen, en allen last, dien zij te Jeruzalem inbrachten op den sabbatdag; en ik betuigde tegen hen ten dage, als zij eetwaren verkochten.
16 Май ерау ши ниште тириень ашезаць ын Иерусалим, каре адучяу пеште ши тот фелул де мэрфурь ши ле виндяу фиилор луй Иуда ын зиуа Сабатулуй ши ын Иерусалим.
Daar waren ook Tyriers binnen, die vis aanbrachten, en alle koopwaren, die zij op den sabbat verkochten aan de kinderen van Juda en te Jeruzalem.
17 Ам мустрат пе май-марий луй Иуда ши ле-ам зис: „Че ынсямнэ ачастэ фаптэ ря пе каре о фачець пынгэринд зиуа Сабатулуй?
Zo twistte ik met de edelen van Juda, en zeide tot hen: Wat voor een boos ding is dit, dat gijlieden doet, en ontheiligt den sabbatdag?
18 Оаре н-ау лукрат аша пэринций воштри ши ну дин причина ачаста а тримис Думнезеул ностру тоате ачесте ненорочирь песте ной ши песте четатя ачаста? Ши вой адучець дин ноу мыния Луй ымпотрива луй Исраел, пынгэринд Сабатул!”
Deden niet uw vaders alzo, en onze God bracht al dit kwaad over ons en over deze stad? En gijlieden maakt de hittige gramschap nog meer over Israel, ontheiligende den sabbat.
19 Апой ам порунчит сэ се ынкидэ порциле Иерусалимулуй ынаинте де Сабат, де ындатэ че ле ва ажунӂе умбра, ши сэ ну се дескидэ декыт дупэ Сабат. Ши ам пус кыцьва дин служиторий мей ла порць, сэ опряскэ интраря сарчинилор де мэрфурь ын зиуа Сабатулуй.
Het geschiedde nu, als de poorten van Jeruzalem schaduw gaven, voor den sabbat, dat ik bevel gaf, en de deuren werden gesloten; en ik beval, dat zij ze niet zouden opendoen tot na den sabbat; en ik stelde van mijn jongens aan de poorten, opdat er geen last zou inkomen op den sabbatdag.
20 Ши аша негусторий ши вынзэторий де тот фелул де лукрурь ау петрекут ноаптя о датэ ши де доуэ орь афарэ дин Иерусалим.
Toen vernachtten de kramers, en de verkopers van alle koopwaren, buiten voor Jeruzalem, eens of tweemaal.
21 Й-ам мустрат ши ле-ам зис: „Пентру че стаць ноаптя ынаинтя зидулуй? Дакэ вець май фаче ынкэ о датэ лукрул ачеста, вой пуне мына пе вой.” Дин клипа ачея, н-ау май венит ын тимпул Сабатулуй.
Zo betuigde ik tegen hen, en zeide tot hen: Waarom vernacht gijlieden tegenover den muur? Zo gij het weder doet, zal ik de hand aan u slaan. Van dien tijd af kwamen zij niet op den sabbat.
22 Ам порунчит ши левицилор сэ се курэцяскэ ши сэ винэ сэ пэзяскэ порциле, ка сэ сфинцяскэ зиуа Сабатулуй. Аду-Ць аминте де мине, Думнезеуле, ши пентру ачесте лукрурь ши окротеште-мэ дупэ маря Та ындураре!
Voorts zeide ik tot de Levieten, dat zij zich zouden reinigen, en de poorten komen wachten, om den sabbatdag te heiligen. Gedenk mijner ook in dezen, mijn God! en verschoon mij naar de veelheid Uwer goedertierenheid.
23 Тот пе время ачея, ам вэзут пе ниште иудей каре ышь луасерэ невесте асдодиене, амоните ши моабите.
Ook zag ik in die dagen Joden, die Asdodische, Ammonietische en Moabietische vrouwen bij zich hadden doen wonen.
24 Жумэтате дин фиий лор ворбяу лимба асдодианэ ши ну штияу сэ ворбяскэ лимба евреяскэ; ну куноштяу декыт лимба кутэруй сау кутэруй попор.
En hun kinderen spraken half Asdodisch, en zij konden geen Joods spreken, maar naar de taal eens iegelijken volks.
25 Й-ам мустрат ши й-ам блестемат; ам ловит пе уний дин ей, ле-ам смулс пэрул ши й-ам пус сэ журе ын Нумеле луй Думнезеу зикынд: „Сэ ну вэ даць фетеле дупэ фиий лор ши сэ ну луаць фетеле лор де невесте нич пентру фиий воштри, нич пентру вой.
Zo twistte ik met hen, en vloekte hen, en sloeg sommige mannen van hen, en plukte hun het haar uit; en ik deed hen zweren bij God: Indien gij uw dochteren hun zonen zult geven, en indien gij van hun dochteren voor uw zonen of voor u zult nemen!
26 Оаре ну ын ачаста а пэкэтуит Соломон, ымпэратул луй Исраел? Ну ера алт ымпэрат ка ел ын мулцимя попоарелор; ел ера юбит де Думнезеул луй ши Думнезеу ыл пусесе ымпэрат песте тот Исраелул. Тотушь фемеиле стрэине л-ау тырыт ши пе ел ын пэкат.
Heeft niet Salomo, de koning van Israel, daarin gezondigd, hoewel er onder vele heidenen geen koning was, gelijk hij, en hij zijn God lief was, en God hem ten koning over gans Israel gesteld had? Ook hem deden de vreemde vrouwen zondigen.
27 Ши акум требуе сэ аузим деспре вой кэ сэвыршиць о нелеӂюире атыт де маре ши кэ пэкэтуиць ымпотрива Думнезеулуй ностру луынд невесте стрэине?”
Zouden wij dan naar ulieden horen, dat gij al dit grote kwaad zoudt doen, overtredende tegen onzen God, doende vreemde vrouwen bij u wonen?
28 Унул дин фиий луй Иоиада, фиул марелуй преот Елиашиб, ера ӂинереле луй Санбалат, Хоронитул. Л-ам изгонит де ла мине.
Ook was er een van de kinderen van Jojada, den zoon van Eljasib, den hogepriester, schoonzoon geworden van Sanballat, den Horoniet; daarom jaagde ik hem van mij weg.
29 Аду-Ць аминте де ей, Думнезеуле, кэч ау спуркат преоция ши легэмынтул ынкеят де преоць ши левиць.
Gedenk aan hen, mijn God, omdat zij het priesterdom hebben verontreinigd, ja, het verbond des priesterdoms en der Levieten.
30 Й-ам курэцит де орьче стрэин ши ам пус рындуялэ ын тот че требуяу сэ пэзяскэ преоций ши левиций, фиекаре ын служба луй,
Alzo reinigde ik hen van alle vreemden; en ik bestelde de wachten der priesteren en der Levieten, elk op zijn werk;
31 ын че привя атыт дарул лемнелор ла времурь хотэрыте, кыт ши челе динтый роаде. Аду-Ць аминте де мине спре бине, Думнезеуле!
Ook tot het offer des houts, op bestemde tijden, en tot de eerstelingen. Gedenk mijner, mijn God, ten goede.
