2 Ымпэрацилор 7
1 Елисей а зис: „Аскултаць кувынтул Домнулуй! Аша ворбеште Домнул: ‘Мыне, ла часул ачеста, се ва винде ла поарта Самарией о мэсурэ де флоаре де фэинэ ку ун сиклу ши доуэ мэсурь де орз ку ун сиклу.’”
Tad Eliša sacīja: klausāties Tā Kunga vārdu: tā saka Tas Kungs: rītu ap šo laiku pūrs kviešu miltu maksās vienu sēķeli un divi pūri miežu vienu sēķeli Samarijas vārtos.
2 Кэлэрецул пе брацул кэруя се резема ымпэратул а рэспунс омулуй луй Думнезеу: „Кяр дакэ ар фаче Домнул ферестре ын чер, кум с-ар путя ынтымпла ун асеменя лукру?” Ши Елисей а зис: „Вей ведя ку окий тэй, дар ту ну вей мынка дин еле.”
Tad tas virsnieks, uz kura roku ķēniņš atspiedās, atbildēja tam Dieva vīram un sacīja: redzi, jebšu Tas Kungs logus taisītu debesīs, vai šī lieta varētu notikt? Bet tas sacīja: redzi, ar savām acīm tu to redzēsi, bet no tā neēdīsi.
3 Ла интраря порций ерау патру лепрошь, каре ау зис унул кэтре алтул: „Ла че сэ шедем аич пынэ вом мури?
Un četri spitālīgi vīri bija vārtu durvīs un tie sacīja cits uz citu: ko še paliekam, kamēr mirstam?
4 Дакэ не вом гынди сэ интрэм ын четате, ын четате есте фоамете ши вом мури ши, дакэ вом ста аич, де асеменя вом мури. Хайдем дар сэ не арункэм ын табэра сириенилор: дакэ не вор лэса ку вяцэ, вом трэи, яр, дакэ не вор оморы, вом мури.”
Ja arī domātu pilsētā tikt, tad pilsētā ir bads, un mēs taču tur mirsim, - un ja te paliksim, tad arī mirsim. Tad nu nāciet, iesim Sīriešu lēģeri, - ja tie mūs pamet dzīvus, tad dzīvosim, un ja tie mūs nokauj, tad mirsim.
5 Ау плекат дар ын амург сэ се дукэ ын табэра сириенилор. Ши, кынд ау ажунс ла интраря таберей сириенилор, ятэ кэ ну ера нимень.
Un tie cēlās paša novakarē, iet uz Sīriešu lēģeri, un kad tie nonāca pie Sīriešu lēģera malas, redzi, tad tur nebija neviena.
6 Домнул фэкусе сэ се аудэ ын табэра сириенилор ун вует де каре ши ун вует де кай, вуетул уней марь оштирь, ши ышь зисесерэ унул кэтре алтул: „Ымпэратул луй Исраел а токмит ымпотрива ноастрэ пе ымпэраций хетицилор ши пе ымпэраций еӂиптенилор ка сэ винэ сэ лупте ымпотрива ноастрэ.”
Jo Tas Kungs Sīriešu spēkam bija licis dzirdēt troksni no ratiem un zirgiem un liela karaspēka troksni, tā ka cits uz citu sacīja: redzi, Israēla ķēniņš pret mums saderējis Hetiešu ķēniņus un ēģiptiešu ķēniņus, ka tie mums uzbrūk.
7 Ши с-ау скулат ши ау луат-о ла фугэ ын амург. Шь-ау лэсат кортуриле, каий ши мэгарий, табэра аша кум ера ши ау фуӂит ка сэ-шь скапе вяца.
Tā tie bija cēlušies un bēguši pa krēslu un pametuši savas teltis un savus zirgus un savus ēzeļus, lēģeri, kā tas bija, un bija bēguši, glābt tik dzīvību.
8 Лепроший, ажунгынд ла интраря таберей, ау пэтрунс ынтр-ун корт, ау мынкат ши ау бэут, ау луат дин ел арӂинт, аур ши хайне ши с-ау дус ши ле-ау аскунс. С-ау ынторс ярэшь, ау пэтрунс ынтр-ун алт корт ши ау луат ши де аколо лукрурь пе каре с-ау дус ши ле-ау аскунс.
Kad nu šie spitālīgie nonāca pie lēģera malas, tad tie iegāja vienā teltī, ēda un dzēra, un ņēma no turienes sudrabu un zeltu un drēbes, un nogāja un apslēpa un nāca atkal un gāja citā teltī, un ņēma no turienes arīdzan un nogāja un apslēpa.
9 Апой, шь-ау зис унул алтуя: „Ну фачем бине! Зиуа ачаста есте о зи де весте бунэ. Дакэ вом тэчя ши дакэ вом аштепта пынэ ла лумина зилей де мыне, вом фи педепсиць. Вениць акум ши хайдем сэ дэм де штире касей ымпэратулуй!”
Tad cits uz citu sacīja: mēs nedarām labi; šī diena ir priecīgas vēsts diena; ja mēs cietīsim klusu un gaidīsim līdz rīta gaismai, tad kritīsim vainā. Nu tad nāciet, iesim un nesīsim ziņu ķēniņa namam.
10 Ау плекат ши ау кемат пе стрэжерий де ла поарта четэций ши ле-ау спус аша: „Ам интрат ын табэра сириенилор ши ятэ кэ ну есте нимень, ну се ауде ничун глас де ом; н-ам гэсит декыт кай легаць ши мэгарь легаць ши кортуриле аша кум ерау.”
Un tie gāja un sauca pilsētas vārtu sargus un tiem teica sacīdami: mēs gājām Sīriešu lēģerī, un redzi, tur nebija neviena un neviena cilvēka balss, kā vien piesieti zirgi un ēzeļi un teltis kā papriekš.
11 Стрэжерий де ла поартэ ау стригат ши ау тримис вестя ачаста ынэунтрул касей ымпэратулуй.
Tad sasauca vārtu sargus, un tie nesa to vēsti iekšā ķēniņa namā.
12 Ымпэратул с-а скулат ноаптя ши а зис служиторилор сэй: „Вряу сэ вэ спун че не фак сириений. Фииндкэ штиу кэ сунтем флэмынзь, ау пэрэсит табэра ка сэ се аскундэ ын огоаре ши шь-ау зис: ‘Кынд вор еши дин четате, ый вом принде вий ши вом интра ын четате.’”
Un ķēniņš cēlās naktī un sacīja uz saviem kalpiem: es jums teikšu, ko Sīrieši mums darījuši. Tie zina, ka mēs esam badā, tāpēc tie no lēģera ir izgājuši apslēpties laukā, domādami: ja tie no pilsētas nāks ārā, tad mēs tos grābsim dzīvus un ielauzīsimies pilsētā.
13 Унул дин служиторий ымпэратулуй а рэспунс: „Сэ се я чинч дин каий каре ау май рэмас ын четате – ли се ва ынтымпла доар кум с-а ынтымплат ла тоатэ мулцимя луй Исраел каре а май рэмас, тоатэ мулцимя луй Исраел каре се истовеште – ши сэ тримитем сэ ведем че се петрече.”
Tad viens no viņa kalpiem atbildēja un sacīja: lai jel ņem tos pieci atlikušos zirgus, kas pilsētā atlikuši, (redzi, tie ir kā viss Israēla pulks, kas atlicies, vai kā viss Israēla pulks, kas aizgājis bojā); tos sūtīsim izlūkot.
14 Ау луат доуэ каре ку каий лор ши ымпэратул а тримис ниште соль пе урмеле оштирий сириенилор, зикынд: „Дучеци-вэ ши ведець!”
Tad tie ņēma divus ratus ar zirgiem, un ķēniņš tos sūtīja Sīriešu karaspēkam pakaļ un sacīja: ejat un izlūkojiet.
15 С-ау дус дупэ ей пынэ ла Йордан ши ятэ кэ тот друмул ера плин ку хайне ши лукрурь пе каре ле арункасерэ сириений ын гоана лор. Солий с-ау ынторс ши ау спус ымпэратулуй.
Un tie laida tiem pakaļ līdz Jardānei, un redzi, viss ceļš bija pilns drēbju un rīku, ko Sīrieši bēgdami bija nometuši. Un tie vēstneši griezās atpakaļ un to teica ķēniņam.
16 Попорул а ешит ши а жефуит табэра сириенилор. Ши с-а вындут о мэсурэ де флоаре де фэинэ ку ун сиклу ши доуэ мэсурь де орз ку ун сиклу, дупэ кувынтул Домнулуй.
Tad tie ļaudis izgāja un aplaupīja Sīriešu lēģeri, un pūrs kviešu miltu maksāja vienu sēķeli, un divi pūri miežu maksāja arī vienu sēķeli, pēc Tā Kunga vārda.
17 Ымпэратул ынкрединцасе паза порций ын мына кэлэрецулуй пе брацул кэруя се реземасе атунч. Дар кэлэрецул ачеста а фост кэлкат ын пичоаре де попор ла поартэ ши а мурит, дупэ кувынтул пе каре-л ростисе омул луй Думнезеу кынд се коборысе ымпэратул ла ел.
Un ķēniņš to virsnieku, uz kura roku viņš atspiedās, bija iecēlis pār vārtiem, un tie ļaudis viņu samina vārtos, ka tas nomira, pēc tiem vārdiem, ko tas Dieva vīrs bija runājis, kad ķēniņš pie viņa nonāca.
18 Омул луй Думнезеу спусесе атунч ымпэратулуй: „Мыне, ла часул ачеста, се вор винде ла поарта Самарией доуэ мэсурь де орз ку ун сиклу ши о мэсурэ де флоаре де фэинэ ку ун сиклу.”
Jo tas notika tā, kā tas Dieva vīrs uz ķēniņu bija runājis un sacījis: rītu ap šo laiku pūrs kviešu miltu maksās vienu sēķeli un divi pūri miežu vienu sēķeli Samarijas vārtos,
19 Яр кэлэрецул рэспунсесе омулуй луй Думнезеу: „Кяр дакэ ар фаче Домнул ферестре ын чер, кум с-ар путя ынтымпла ун асеменя лукру?” Ши Елисей зисесе: „Вей ведя ку окий тэй, дар ту ну вей мынка дин еле.”
Tad tas virsnieks tam Dieva vīram bija atbildējis un sacījis: redzi, jebšu Tas Kungs taisītu logus debesīs, vai šī lieta varētu notikt? Un tas bija sacījis: redzi, tu to redzēsi ar savām acīm, bet no tā neēdīsi.
20 Ын адевэр, аша и с-а ши ынтымплат: а фост кэлкат ын пичоаре, ла поартэ, де попор ши а мурит.
Un tā viņam notika, jo tie ļaudis viņu samina vārtos, ka tas nomira.
