Ījaba 4
1 Tad Elifas no Temanas atbildēja un sacīja:
Елифаз дин Теман а луат кувынтул ши а зис:
2 Vai ļaunā ņemsi, kad tev kādu vārdu teiksim? Bet, - kas varētu klusu ciest?
„Дакэ вом ындрэзни сэ-ць ворбим, те вей супэра? Дар чине ар путя сэ такэ?
3 Redzi, dažu labu tu esi pamācījis un nogurušas rokas stiprinājis.
Де мулте орь ту ай ынвэцат пе алций ши ай ынтэрит мыниле слэбите.
4 Tavi vārdi kritušu ir uzcēluši, un drebošus ceļus tu esi spēcinājis.
Кувинтеле тале ау ридикат пе чей че се клэтинау ши ай ынтэрит ӂенункий каре се ындояу.
5 Bet kad tas nu nāk uz tevi, tad tu nogursti, un kad tas tevi aizņem, tad tu iztrūcinājies.
Ши акум, кынд есте ворба де тине, ешть слаб! Акум, кынд ешть атинс ту, те тулбурь! Ну есте фрика та де Думнезеу сприжинул тэу?
6 Vai uz tavu Dieva bijāšanu nebija tava cerība, vai tu nepaļāvies uz saviem nenoziedzīgiem ceļiem?
Нэдеждя та ну-й неприхэниря та?
7 Piemini jel, kurš nenoziedzīgs būdams ir bojā gājis, un kur taisni ir izdeldēti?
Аду-ць аминте, те рог! Каре невиноват а перит? Каре оамень неприхэниць ау фост нимичиць?
8 Tā es gan esmu redzējis: kas netaisnību ar un varas darbu sēj, tie to pašu pļauj.
Дупэ кыте ам вэзут еу, нумай чей че арэ фэрэделеӂя ши сямэнэ нелеӂюиря ый сечерэ роаделе!
9 Caur Dieva dvašu tie iet bojā, un no viņa bardzības gara tie iznīkst.
Ачея пер прин суфларя луй Думнезеу, нимичиць де вынтул мынией Луй.
10 Lauvas rūkšana un liela lauvas balss un jaunu lauvu zobi ir izlauzti.
Муӂетул леилор ынчетязэ, динций пуилор де лей сунт здробиць!
11 Vecais lauva iet bojā, jo laupījuma nav, un vecās lauvas bērni izklīst.
Леул бэтрын пере дин липсэ де прадэ ши пуий леоайчей се рисипеск.
12 Un slepeni pie manis nācis vārds, un mana auss kādu skaņu no tā ir saņēmusi,
Ун кувынт с-а фуришат пынэ ла мине, ши урекя мя й-а принс сунетеле ушоаре.
13 Nakts parādīšanu domās, kad ciets miegs cilvēkiem uziet.
Ын клипа кынд веденииле де ноапте фрэмынтэ гындул, кынд оамений сунт куфундаць ынтр-ун сомн адынк,
14 Tad bailes man uznāca un šaušalas un iztrūcināja visus manus kaulus.
м-а апукат гроаза ши спайма, ши тоате оаселе мь-ау тремурат.
15 Un viens gars man gāja garām, ka visi manas miesas mati cēlās stāvu.
Ун дух а трекут пе лынгэ мине… Тот пэрул ми с-а збырлит ка аричул…
16 Viņš stāvēja, bet es nepazinu viņa ģīmi, tēls bija priekš manām acīm un es dzirdēju palēnu balsi:
Ун кип ку о ынфэцишаре некуноскутэ ера ынаинтя окилор мей. Ши ам аузит ун глас каре шоптя ынчетишор:
17 Vai cilvēks taisns Dieva priekšā, vai vīrs šķīsts priekš sava Radītāja?
‘Фи-ва омул фэрэ винэ ынаинтя луй Думнезеу? Фи-ва ел курат ынаинтя Челуй че л-а фэкут?’
18 Redzi, Saviem kalpiem Viņš neuztic, un Saviem eņģeļiem Viņš pierāda vainu, -
Дакэ н-аре ынкредере Думнезеу нич ын служиторий Сэй, дакэ гэсеште Ел грешель кяр ла ынӂерий Сэй,
19 Cik vairāk tiem, kas mālu namos dzīvo, kas ceļas no pīšļiem, kas nīcīgi kā kodi.
ку кыт май мулт ла чей че локуеск ын касе де лут, каре ышь траг обыршия дин цэрынэ ши пот фи здробиць ка ун верме!
20 Starp rīta un vakara laiku tie top sašķelti, ka neviens to nenomana, viņi iet pavisam bojā.
Де диминяцэ пынэ сяра сунт здробиць, пер пентру тотдяуна ши нимень ну цине сяма де ей.
21 Vai viņu gods viņiem netop atņemts? Tie nomirst, bet ne gudrībā.
Ли се тае фирул веций, мор ши тот н-ау кэпэтат ынцелепчуня!
