Jeremijas 17
1 Jūda grēki ir rakstīti ar dzelzs rakstāmo, ar dimanta asmeni, tie ir ierakstīti viņu sirds galdā un uz jūsu altāru ragiem,
Пэкатул луй Иуда есте скрис ку ун прибой де фер, ку ун вырф де диамант; есте сэпат пе табла инимий лор ши пе коарнеле алтарелор лор.
2 Tā ka viņu bērni piemin savus altārus un savas Ašeras pie zaļiem kokiem uz augstiem pakalniem.
Кум се гындеск ла копиий лор, аша се гындеск ла алтареле лор ши ла идолий ши астартееле лор, лынгэ копачий верзь, пе дялуриле ыналте.
3 Bet Es Savu kalnu līdz ar to tīrumu, tavu padomu un visas tavas mantas nodošu par laupījumu līdz ar taviem elku kalniem, to grēku dēļ, kas visās tavās robežās.
Еу дау ла прадэ мунтеле Меу ши огоареле луй, авуцииле тале, тоате вистиерииле ши ынэлцимиле тале, дин причина пэкателор тале, пе тот цинутул тэу!
4 Tā tu caur savu paša vainu no savas daļas tapsi izdzīts, ko Es tev biju devis. Un Es tev likšu kalpot taviem ienaidniekiem zemē, ko tu nepazīsti; jo jūs Manas bardzības uguni esat iededzinājuši, kas degs mūžīgi.
Дин вина та вей перде моштениря пе каре ць-о дэдусем; те вой фаче сэ служешть врэжмашулуй тэу ынтр-о царэ пе каре н-о куношть, кэч ай апринс фокул мынией Меле, каре ва арде тотдяуна.”
5 Tā saka Tas Kungs: Nolādēts tas cilvēks, kas paļaujas uz cilvēkiem un ieceļ miesu par savu elkoni, un kā sirds no Tā Kunga atkāpjās.
Аша ворбеште Домнул: „Блестемат сэ фие омул каре се ынкреде ын ом, каре се сприжинэ пе ун муритор ши ышь абате инима де ла Домнул!
6 Jo tas būs tā kā vientulis koks klajumā un neredzēs labumu nākam, bet paliek izkaltušās tuksneša vietās, neauglīgā zemē, kur neviens nedzīvo.
Кэч есте ка ун ненорочит ын пустиу ши ну веде венинд феричиря; локуеште ын локуриле арсе але пустиулуй, ынтр-ун пэмынт сэрат ши фэрэ локуиторь.
7 Svētīgs tas cilvēks, kas uz To Kungu paļaujas, un kura cerība ir Tas Kungs.
Бинекувынтат сэ фие омул каре се ынкреде ын Домнул ши а кэруй нэдежде есте Домнул!
8 Jo tas būs kā koks, kas pie ūdens dēstīts, kas savas saknes izlaiž pie upes un nejūt, kad karstums nāk; viņa lapas paliek zaļas, un sausā gadā viņš nebēdā un nemitās augļus nest.
Кэч ел есте ка ун пом сэдит лынгэ апе, каре-шь ынтинде рэдэчиниле спре рыу; ну се теме де кэлдурэ, кынд вине, ши фрунзишул луй рэмыне верде; ын анул сечетей, ну се теме ши ну ынчетязэ сэ адукэ род.
9 Sirds ir viltīga pār visām lietām un samaitāta, kas to var izzināt?
Инима есте неспус де ыншелэтоаре ши дезнэдэждуит де ря. Чине поате с-о куноаскэ?
10 Es, Tas Kungs, izmanu sirdi un pārbaudu īkstis un dodu ikvienam pēc viņa ceļiem, pēc viņa darbu augļiem.
Еу, Домнул, черчетез инима ши черк рэрункий, ка сэ рэсплэтеск фиекэруя дупэ пуртаря луй, дупэ родул фаптелор луй.
11 Tā kā irbe perē olas, ko nav dējusi, tāpat ir, kas bagātību sakrāj, bet ne ar taisnību; pusmūžā viņam tā jāatstāj un galā viņš ir ģeķis.
Ка о потырнике каре клочеште ниште оуэ пе каре ну ле-а оуат еа, аша есте чел че агонисеште богэций пе недрепт; требуе сэ ле пэрэсяскэ ын мижлокул зилелор сале, ши ла урмэ ну есте декыт ун небун.”
12 Bet Tu godības sēdeklis, augsts no iesākuma, mūsu svētuma vieta,
Скаун де домние плин де славэ, ынэлцат де ла ынчепут, лок ал Сфынтулуй ностру Локаш,
13 Ak Kungs, Tu Israēla cerība, visi, kas Tevi atstāj, taps kaunā! “Tie, kas no Manis atkāpjas, taps zemē rakstīti, jo tie atstāj To Kungu, to dzīvā ūdens avotu.”
Доамне, нэдеждя луй Исраел! Тоць чей че Те пэрэсеск вор фи акопериць де рушине. „Чей че се абат де ла Мине вор фи скришь пе пэмынт, кэч пэрэсеск пе Домнул, изворул де апэ вие.”
14 Dziedini mani, ak Kungs, tad es būšu dziedināts, atpestī mani, tad es būšu atpestīts, jo tu esi mana slava.
Виндекэ-мэ Ту, Доамне, ши вой фи виндекат; мынтуеште-мэ Ту ши вой фи мынтуит, кэч Ту ешть слава мя!
15 Redzi, tie uz mani saka: kur ir Tā Kunga vārds? Lai jel nāk.
Ятэ, ей ымь зик: „Унде есте Кувынтул Домнулуй? Сэ се ымплиняскэ дар!”
16 Bet es neesmu liedzies, par ganu būt, Tev pakaļ iet, un nelaimes dienas es neesmu vēlējies. Tu to zini: kas no manas mutes izgājis, tas ir atklāts Tavā priekšā.
Ши еу, ка сэ Те аскулт, н-ам врут сэ ну фиу пэстор, нич н-ам дорит зиуа ненорочирий, штий, ши че а ешит дин бузеле меле есте дескоперит ынаинтя Та.
17 Neesi man par briesmām! Tu esi mans patvērums ļaunā dienā.
Де ачея, ну фи о причинэ де гроазэ пентру мине, кэч Ту ешть скэпаря мя ын зиуа ненорочирий!
18 Lai mani vajātāji top kaunā, bet lai es netopu kaunā; lai tie top iztrūcināti, bet lai es netopu iztrūcināts; lai nāk pār tiem nelaimes diena, un satriec tos ar divkārtīgu satriekšanu.
Пригониторий мей сэ фие акопериць де рушине, дар сэ ну фиу рушинат еу; сэ тремуре ей, дар сэ ну тремур еу! Аду песте ей зиуа ненорочирий, ловеште-й ку о ындоитэ урӂие!
19 Tā Tas Kungs uz mani sacīs: ej un stāvi ļaužu vārtos, kur Jūda ķēniņi ieiet, un kur tie iziet, un visos Jeruzālemes vārtos,
Аша мь-а ворбит Домнул: „Ду-те ши стай ла поарта копиилор попорулуй, пе каре интрэ ши ес ымпэраций луй Иуда, ши ла тоате порциле Иерусалимулуй
20 Un saki uz tiem: klausiet Tā Kunga vārdu, Jūda ķēniņi, un visa Jūda cilts, un visi Jeruzālemes iedzīvotāji, kas pa šiem vārtiem ieejat.
ши спуне-ле: ‘Аскултаць Кувынтул Домнулуй, ымпэраць ай луй Иуда, тот Иуда, ши тоць локуиторий Иерусалимулуй каре интраць пе ачесте порць!
21 Tā saka Tas Kungs: sargājaties par savām dvēselēm, un nenesiet nekādu nastu svētdienā, un nevediet nekā pa Jeruzālemes vārtiem.
Аша ворбеште Домнул: «Луаць сяма, ын суфлетеле воастре, сэ ну пуртаць ничо поварэ ын зиуа Сабатулуй ши сэ н-о адучець ынэунтру пе порциле Иерусалимулуй.
22 Un neiznesiet nastas no saviem namiem svētdienā un nedariet nekādu darbu, bet svētījiet to svēto dienu, kā Es jūsu tēviem esmu pavēlējis.
Сэ ну скоатець дин каселе воастре ничо поварэ ын зиуа Сабатулуй ши сэ ну фачець ничо лукраре, чи сфинциць зиуа Сабатулуй, кум ам порунчит пэринцилор воштри.»’”
23 Bet tie nav klausījuši nedz savas ausis atgriezuši, bet tie bijuši stūrgalvīgi un nav klausījuši un mācību nav pieņēmuši.
Дар ей н-ау аскултат ши н-ау луат аминте, чи шь-ау ынцепенит гытул, ка сэ н-аскулте ши сэ ну я ынвэцэтурэ.
24 Tad nu tā notiks: ja jūs Mani klausīt klausīsiet, saka Tas Kungs, un nenesīsiet nastas pa šīs pilsētas vārtiem svētdienā, un svētīsiet to svēto dienu, tai dienā nekādu darbu nedarīdami,
„Дакэ Мэ вець аскулта ын адевэр”, зиче Домнул, „ши ну вець адуче ничо сарчинэ ынэунтру, пе порциле ачестей четэць, ын зиуа Сабатулуй, чи вець сфинци зиуа Сабатулуй ши ну вець фаче ничо лукраре ын зиуа ачаста,
25 Tad pa šīs pilsētas vārtiem ies ķēniņi un lielkungi, kas sēž uz Dāvida goda krēsla un brauks ar ratiem un zirgiem, tie un viņu lielkungi, Jūda vīri un Jeruzālemes iedzīvotāji, un šī pilsēta stāvēs mūžīgi.
атунч пе порциле ачестей четэць вор интра ымпэраць ши воевозь каре вор шедя пе скаунул де домние ал луй Давид; ей вор вени ын каре ши кэларе пе кай, ей ши воевозий лор, оамений луй Иуда ши локуиторий Иерусалимулуй, ши четатя ачаста ва фи локуитэ ын вечь.
26 Un nāks no Jūda pilsētām un no Jeruzālemes apkārtnes un no Benjamina zemes un no lejas un no kalniem un no dienvidiem(Negebas) un atnesīs dedzināmu upuri un kaujamu upuri un ēdamu upuri un vīraku, un pienesīs teikšanas upuri Tā Kunga namā.
Вор вени дин четэциле луй Иуда ши дин ымпрежуримиле Иерусалимулуй, дин цара луй Бениамин, дин вале, де пе мунте ши де ла мязэзи, ка сэ адукэ ардерь-де-тот ши жертфе, сэ адукэ дарурь де мынкаре ши тэмые ши сэ адукэ жертфе де мулцумире ын Каса Домнулуй.
27 Bet ja jūs Mani neklausīsiet, svēto dienu nesvētīdami un svētdienā nastas nesdami pa Jeruzālemes vārtiem, tad Es viņas vārtos iededzināšu uguni, kas aprīs Jeruzālemes skaistos namus un neizdzisīs.
Дар, дакэ ну вець аскулта кынд вэ порунческ сэ сфинциць зиуа Сабатулуй, сэ ну дучець ничо поварэ ши сэ н-о адучець ынэунтру пе порциле Иерусалимулуй, ын зиуа Сабатулуй, атунч вой апринде ун фок ла порциле четэций, каре ва арде каселе челе марь але Иерусалимулуй ши ну се ва стинӂе.”
