Daniēla 12
1 Tanī laikā celsies Miķelis, tas lielais valdnieks, kas tavu ļaužu bērnus aizstāv, un tad būs tāds bēdu laiks, kāds vēl nav bijis, kamēr ļaudis bijuši, līdz tam laikam. Un tanī laikā tavi ļaudis taps izpestīti, visi, kas atrodas grāmatā rakstīti.
Ын время ачея се ва скула мареле воевод Михаил, окротиторул копиилор попорулуй тэу; кэч ачаста ва фи о време де стрымтораре кум н-а май фост де кынд сунт нямуриле ши пынэ ла время ачаста. Дар, ын время ачея, попорул тэу ва фи мынтуит, ши ануме орьчине ва фи гэсит скрис ын карте.
2 Un daudz no tiem, kas guļ zemes pīšļos, uzmodīsies, citi uz mūžīgu dzīvošanu, bet citi uz mūžīgu kaunu un negantību.
Мулць дин чей че дорм ын цэрына пэмынтулуй се вор скула: уний пентру вяца вешникэ ши алций пентру окарэ ши рушине вешникэ.
3 Bet mācītāji spīdēs kā debess spožums, un kas daudzus veduši uz taisnību, kā zvaigznes mūžīgi mūžam.
Чей ынцелепць вор стрэлучи ка стрэлучиря черулуй ши чей че вор ынвэца пе мулць сэ умбле ын неприхэнире вор стрэлучи ка стелеле ын вяк ши ын вечь де вечь.
4 Un tu, Daniēl, apslēp šos vārdus un aizzieģelē šo grāmatu līdz pēdējam laikam, tad daudzi meklēs tikuši(visapkārt), un atzīšana vairosies.
Ту ынсэ, Даниеле, цине аскунсе ачесте кувинте ши печетлуеште картя пынэ ла время сфыршитулуй. Атунч, мулць о вор чити ши куноштинца ва креште.”
5 Un es, Daniēls, skatījos, un redzi, divi citi stāvēja, viens šai upes malā un otrs otrā upes malā.
Ши еу, Даниел, м-ам уйтат ши ятэ кэ алць дой оамень стэтяу ын пичоаре, унул динкоаче де рыу ши алтул динколо де малул рыулуй.
6 Un viens sacīja uz to vīru, kas bija ģērbts nātnu drēbēs, kas upes virsū stāvēja: cik ilgi tas būs, kad tiem brīnumiem būs gals?
Унул дин ей а зис омулуй ачелуя ымбрэкат ын хайне де ин, каре стэтя дясупра апелор рыулуй: „Кыт ва май фи пынэ ла сфыршитул ачестор минунь?”
7 Un es dzirdēju to vīru, kas bija ģērbts nātnu drēbēs un stāvēja upes virsū, tas pacēla savu labo un kreiso roku pret debesīm un zvērēja pie Tā, kas dzīvo mūžīgi, ka viss tas notiks pēc viena laika, diviem laikiem un pus laika, un kad tās svētās tautas klīšana būs beigta.
Ши ам аузит пе омул ачела ымбрэкат ын хайне де ин, каре стэтя дясупра апелор рыулуй; ел шь-а ридикат спре черурь мына дряптэ ши мына стынгэ ши а журат пе Чел че трэеште вешник кэ вор май фи о време, доуэ времурь ши о жумэтате де време ши кэ тоате ачесте лукрурь се вор сфырши кынд путеря попорулуй сфынт ва фи здробитэ де тот.
8 To es dzirdēju, bet nesapratu, un sacīju: mans kungs, kas būs tam visam gals?
Еу ам аузит, дар н-ам ынцелес ши ам зис: „Домнул меу, каре ва фи сфыршитул ачестор лукрурь?”
9 Un viņš sacīja: ej, Daniēl, jo šie vārdi ir apslēpti un aizzieģelēti līdz gala laikam.
Ел а рэспунс: „Ду-те, Даниеле! Кэч кувинтеле ачестя вор фи аскунсе ши печетлуите пынэ ла время сфыршитулуй.
10 Daudzi taps šķīstīti un tīrīti un kausēti, un tie bezdievīgie būs bezdievīgi, un tie bezdievīgie visi to neliks vērā, bet tie prātīgie to liks vērā.
Мулць вор фи курэциць, албиць ши лэмуриць; чей рэй вор фаче рэул ши ничунул дин чей рэй ну ва ынцелеӂе, дар чей причепуць вор ынцелеӂе.
11 Un no tā laika, kad tas ikdienas upuris kļūs atņemts un tā negantība un postīšana notiks, būs tūkstoš divi simti un deviņdesmit dienas.
Де ла время кынд ва ынчета жертфа некурматэ ши де кынд се ва ашеза урычуня пустииторулуй, вор май фи о мие доуэ суте ноуэзечь де зиле.
12 Svētīgs ir, kas sagaida un aizsniedz tūkstoš trīs simti trīsdesmit un piecas dienas.
Фериче де чине ва аштепта ши ва ажунӂе пынэ ла о мие трей суте трейзечь ши чинч де зиле!
13 Bet tu noej līdz galam, un tu dusēsi un atkal celsies, savu daļu dabūt pastarā laikā.
Яр ту ду-те пынэ ва вени сфыршитул; ту те вей одихни ши те вей скула ярэшь одатэ ын партя та де моштенире, ла сфыршитул зилелор.”
