Otra Ķēniņu 4
1 Un viena sieva no praviešu bērnu sievām piesauca Elišu un sacīja: mans vīrs, tavs kalps, ir nomiris, un tu zini, ka tavs kalps To Kungu bijās. Un nu nāk tas parādu dzinējs, gribēdams manus divus bērnus sev ņemt par kalpiem.
О фемее динтре невестеле фиилор пророчилор а стригат луй Елисей: „Робул тэу, бэрбатул меу, а мурит ши штий кэ робул тэу се темя де Домнул; ши чел че л-а ымпрумутат а венит сэ я чей дой копий ай мей ши сэ-й факэ робь.”
2 Un Eliša uz to sacīja: ko man tev būs darīt? Stāsti man, kas ir tavā namā? Un viņa sacīja: tavai kalponei nav it nekā namā, kā tikai krūze eļļas.
Елисей й-а зис: „Че пот сэ фак пентру тине? Спуне-мь, че ай акасэ?” Еа а рэспунс: „Роаба та н-аре акасэ декыт ун вас ку унтделемн.”
3 Tad viņš sacīja: ej, aizņemies traukus no citiem, no visiem saviem kaimiņiem lūdz tukšus traukus labu pulku.
Ши ел а зис: „Ду-те де чере васе де афарэ, де ла тоць вечиний тэй, васе гоале, ши ну чере пуцине.
4 Tad ej iekšā un aizslēdz durvis aiz sevis un aiz saviem dēliem un lej visos tanīs traukos un, kas pilni, tos liec pie malas.
Кынд те вей ынтоарче, ынкиде уша дупэ тине ши дупэ копиий тэй, тоарнэ дин унтделемн ын тоате ачесте васе ши пуне деопарте пе челе плине.”
5 Tad tā no viņa aizgāja un aizslēdza durvis aiz sevis un aiz saviem dēliem, tie viņai atnesa tos traukus, un viņa ielēja.
Атунч, еа а плекат де ла ел. А ынкис уша дупэ еа ши дупэ копиий ей; ей ый апропияу васеле ши еа турна дин унтделемн ын еле.
6 Un kad tie trauki bija pilni, tad tā sacīja uz savu dēlu: nes man vēl vienu trauku Bet tas uz viņu sacīja: nav vairs trauka Tad tā eļļa nostājās.
Кынд с-ау умплут васеле, еа а зис фиулуй сэу: „Май дэ-мь ун вас.” Дар ел й-а рэспунс: „Ну май есте ничун вас.” Ши н-а май курс унтделемн.
7 Un tā gāja un to teica tam Dieva vīram. Un viņš sacīja: ej, pārdod to eļļu un maksā savu parādu, un no atlikuma uzturies pati ar saviem dēliem.
Еа с-а дус де а спус омулуй луй Думнезеу лукрул ачеста. Ши ел а зис: „Ду-те де винде унтделемнул ши плэтеште-ць датория, яр ку че ва рэмыне вей трэи ту ши фиий тэй.”
8 Un notikās kādu dienu, kad Eliša gāja uz Šunemi, tad tur bija viena bagāta sieva, tā viņu uzlūdza, pie viņas ēst. Un notikās, kad viņš tur cauri staigāja, tad viņš tur iegāja, ēst maizi,
Ынтр-о зи, Елисей тречя прин Сунем. Аколо ера о фемее богатэ. Еа а стэруит де ел сэ примяскэ сэ мэнынче ла еа. Ши орь де кыте орь тречя, се дучя сэ мэнынче ла еа.
9 Un tā sacīja uz savu vīru: redzi, es atzīstu, ka tas ir svēts Dieva vīrs, kas še vienmēr cauri staigā.
Еа а зис бэрбатулуй ей: „Ятэ, штиу кэ омул ачеста каре трече тотдяуна пе ла ной есте ун ом сфынт ал луй Думнезеу.
10 Taisīsim viņam mazu augšistabiņu ar sienām un liksim viņam tur gultu un galdu un krēslu un lukturi, ka tam pie mums nākot ir, kur ieiet.
Сэ фачем о микэ одае сус, ку зидурь, ши сэ пунем ын еа ун пат пентру ел, о масэ, ун скаун ши ун сфешник, ка сэ стя аколо кынд ва вени ла ной.”
11 Un gadījās kādu dienu, kad viņš tur nonāca, tad tas gāja tai augšistabiņā, tur gulēt.
Елисей, ынторкынду-се ла Сунем, с-а дус ын одая де сус ши с-а кулкат аколо.
12 Un viņš sacīja uz Gehazi, savu puisi, pasauc šo Šunemieti. Un viņš to sauca un tā ienāca pie viņa.
Ел а зис служиторулуй сэу Гехази: „Кямэ пе сунамита ачаста!” Гехази а кемат-о ши еа а венит ынаинтя луй.
13 Un viņš uz to sacīja: saki jel viņai: redzi, mūsu dēļ tev ir bijušas visas šās rūpes, ko man tev būs darīt? Vai tev kas jārunā pie ķēniņa vai pie karu lielkunga? Bet viņa sacīja: es dzīvoju starp saviem ļaudīm.
Ши Елисей а зис луй Гехази: „Спуне-й: ‘Ятэ, пентру ной ту ць-ай фэкут тоатэ тулбураря ачаста. Ной че путем фаче пентру тине? Требуе сэ ворбим пентру тине ымпэратулуй сау кэпетенией оштирий?’” Еа а рэспунс: „Еу локуеск лиништитэ ын мижлокул попорулуй меу.”
14 Tad viņš sacīja ko tad lai es viņai daru? Un Gehazis sacīja taču gan, viņai nav dēla un viņas vīrs ir vecs.
Ши ел а зис: „Че сэ фак пентру еа?” Гехази а рэспунс: „Еа н-аре фиу ши бэрбатул ей есте бэтрын.”
15 Tad viņš sacīja pasauc viņu. Un tas viņu sauca, un tā ienāca durvīs.
Ши ел а зис: „Кям-о!” Гехази а кемат-о ши еа а венит ла ушэ.
16 Un viņš sacīja: nākošā gadā ap šo laiku tu skūpstīsi dēlu. Bet tā sacīja: ne tā, mans kungs tu Dieva vīrs! Nemelo tu savai kalponei.
Елисей й-а зис: „Ла анул, пе время ачаста, вей цине ын браце ун фиу.” Ши еа а зис: „Ну, домнул меу, омуле ал луй Думнезеу, ну амэӂи пе роаба та!”
17 Un tā sieva tapa grūta un dzemdēja dēlu otrā gadā ap to pašu laiku, kā Eliša uz viņu bija runājis.
Фемея а рэмас ынсэрчинатэ ши а нэскут ун фиу кяр пе время ачея, ын анул урмэтор, кум ый спусесе Елисей.
18 Kad nu tas bērns paauga, tad tas kādu dienu gāja ārā pie sava tēva pie pļāvējiem.
Копилул с-а фэкут маре. Ши, ынтр-о зи, кынд с-а дус пе ла татэл сэу ла сечерэторь,
19 Un tas sacīja uz savu tēvu: vai mana galva, mana galva! Un viņš sacīja puisim: nes to pie viņa mātes.
а зис татэлуй сэу: „Капул меу! Капул меу!” Татэл а зис служиторулуй сэу: „Ду-л ла мама са!”
20 Un tas to ņēma un nesa pie viņa mātes, un tā to ņēma savā klēpī līdz pusdienai, tad tas nomira.
Служиторул л-а луат ши л-а дус ла мама са. Ши копилул а стат пе ӂенункий мамей сале пынэ ла амязэ ши апой а мурит.
21 Un tā gāja augšām un to nolika Tā Dieva vīra gultā un to ieslēdza un izgāja,
Еа с-а суит, л-а кулкат пе патул омулуй луй Думнезеу, а ынкис уша дупэ еа ши а ешит.
22 Un sauca savu vīru un sacīja: sūti man jel vienu no puišiem un vienu ēzeļa māti, es jāšu pie Tā Dieva vīra un atkal pārnākšu.
А кемат пе бэрбатул ей ши а зис: „Тримите-мь, те рог, ун служитор ши о мэгэрицэ; вряу сэ мэ дук ын грабэ ла омул луй Думнезеу ши апой мэ вой ынтоарче.”
23 Un viņš sacīja: kāpēc tu šodien iesi pie viņa? Jo nav nedz jauns mēnesis nedz svēta diena. Bet tā sacīja: paliec mierā!
Ши ел а зис: „Пентру че врей сэ те дучь астэзь ла ел? Доар ну есте нич лунэ ноуэ, нич Сабат.” Еа а рэспунс: „Фий пе паче!”
24 Un viņa apsedloja ēzeļa māti un sacīja uz savu puisi: dzen steigšus, nekavē mani jājot, kā vien, kad es tev saku.
Апой а пус шауа пе мэгэрицэ ши а зис служиторулуй сэу: „Мынэ ши плякэ, сэ ну опрешть пе друм декыт кынд ць-ой спуне.”
25 Tā viņa jāja un nāca pie Tā Dieva vīra uz Karmeļa kalnu. Un kad tas Dieva vīrs no tālienes to redzēja, tad viņš sacīja uz savu puisi Gehazi: redzi, tur ir tā Šunemiete.
Еа а плекат деч ши с-а дус ла омул луй Думнезеу пе мунтеле Кармел. Омул луй Думнезеу а вэзут-о де департе ши а зис служиторулуй сэу Гехази: „Ятэ пе сунамита ачея!
26 Steidzies jel viņai pretī un saki uz to: vai tev labi klājās, un tavam vīram, un tavam dēlam? Un viņa sacīja: labi gan.
Акум, аляргэ дар ынаинтя ей ши спуне-й: ‘Ешть бине? Бэрбатул тэу ши копилул сунт бине?’” Еа а рэспунс: „Бине.”
27 Un tā nāca kalnā pie Tā Dieva vīra un apkampa viņa kājas. Bet Gehazis piegāja to atstumt. Bet tas Dieva vīrs sacīja: liec to mierā, jo viņas dvēsele ir noskumusi, un Tas Kungs man to apslēpis un man nav darījis zināmu.
Ши, кум а ажунс ла омул луй Думнезеу пе мунте, й-а ымбрэцишат пичоареле. Гехази с-а апропият с-о дя ынапой. Дар омул луй Думнезеу а зис: „Лас-о, кэч есте таре амэрытэ ши Домнул мь-а аскунс лукрул ачеста ши ну ми л-а фэкут куноскут.”
28 Un viņa sacīja: vai es esmu lūgusi dēlu no sava kunga? Vai es nesacīju: nevil mani?
Атунч, еа а зис: „Ам черут еу оаре домнулуй меу ун фиу? Н-ам зис еу: ‘Ну мэ амэӂи’?”
29 Tad viņš sacīja uz Gehazi: apjoz savus gurnus un ņem manu zizli savā rokā un ej. Ja tevi kas sastop, tad nesveicini to, un ja kas tevi sveicina, tad neatbildi tam, un liec manu zizli uz tā bērna vaigu.
Ши Елисей а зис луй Гехази: „Ынчинӂе-ць мижлокул, я тоягул меу ын мынэ ши плякэ. Дакэ вей ынтылни пе чинева, сэ ну-л ынтребь де сэнэтате ши, дакэ те ва ынтреба чинева де сэнэтате, сэ ну-й рэспунзь. Сэ пуй тоягул меу пе фаца копилулуй.”
30 Bet tā bērna māte sacīja: tik tiešām kā Tas Kungs dzīvs un tava dvēsele dzīva, es tevi neatstāšu. Tad viņš cēlās un tai gāja līdz.
Мама копилулуй а зис: „Виу есте Домнул ши виу есте суфлетул тэу кэ ну те вой пэрэси.” Ши ел с-а скулат ши а мерс дупэ еа.
31 Gehazis viņu priekšā bija nogājis un licis to zizli uz tā bērna vaigu, bet tur nebija ne balss nedz samaņas. Tad viņš griezās atpakaļ tam pretī un teica un sacīja: tas bērns nav uzmodies.
Гехази ле-о луасе ынаинте ши пусесе тоягул пе фаца копилулуй, дар н-а дат нич глас, нич семн де симцире. С-а ынторс ынаинтя луй Елисей, й-а спус лукрул ачеста ши а зис: „Копилул ну с-а трезит.”
32 Kad nu Eliša ienāca namā, redzi, tad tas bērns gulēja nomiris viņa gultā.
Кынд а ажунс Елисей ын касэ, ятэ кэ мурисе копилул, кулкат ын патул луй.
33 Un viņš gāja iekšā un aizslēdza durvis aiz abiem un pielūdza To Kungu.
Елисей а интрат ши а ынкис уша дупэ ей амындой ши с-а ругат Домнулуй.
34 Un viņš uzkāpa un nolikās uz to bērnu un lika savu muti un savas acis uz viņa acīm un savas rokas uz viņa rokām, un nogūlās tā pār tā bērna miesām, kamēr tās sasila.
С-а суит ши с-а кулкат пе копил; шь-а пус гура пе гура луй, окий луй пе окий луй, мыниле луй пе мыниле луй ши с-а ынтинс песте ел. Ши трупул копилулуй с-а ынкэлзит.
35 Un viņš atkal cēlās un gāja istabā reiz šurp un reiz turp un uzkāpa atkal un nogūlās pār to. Tad tas bērns šķaudīja septiņas reizes, pēc tas atdarīja savas acis.
Елисей а плекат, а мерс ынкоаче ши ынколо прин касэ, апой с-а суит ярэшь ши с-а ынтинс песте копил. Ши копилул а стрэнутат де шапте орь ши а дескис окий.
36 Un viņš sauca Gehazi un sacīja: pasauc to Šunemieti. Un viņš to sauca un tā nāca; tad viņš sacīja: ņem savu bērnu.
Елисей а кемат пе Гехази ши а зис: „Кямэ пе сунамитэ.” Гехази а кемат-о ши еа а венит ла Елисей, каре а зис: „Я-ць фиул!”
37 Tad tā nāca un metās viņam pie kājām un nometās zemē un ņēma savu dēlu un izgāja ārā.
Еа с-а дус ши с-а арункат ла пичоареле луй ши с-а ынкинат пынэ ла пэмынт. Ши шь-а луат фиул ши а ешит афарэ.
38 Un Eliša gāja atkal uz Gilgalu; un zemē bija bads, un praviešu bērni sēdēja viņa priekšā, un viņš sacīja uz savu puisi: liec to lielo podu pie uguns un vāri ēdienu praviešu bērniem.
Елисей с-а ынторс ла Гилгал, ши ын царэ бынтуя о фоамете. Пе кынд фиий пророчилор шедяу ынаинтя луй, а зис служиторулуй сэу: „Пуне оала чя маре ши фербе о чорбэ пентру фиий пророчилор!”
39 Tad viens izgāja laukā, zāles lasīt un atrada meža gurķu stīgas un no tām salasīja pilnu klēpi meža gurķu un nāca un tos iegrieza tai ēdiena podā, jo tie tos nepazina.
Унул дин ей а ешит пе кымп сэ кулягэ вердецурь; а гэсит вицэ сэлбатикэ ши а кулес дин еа куркубете сэлбатиче, пынэ шь-а умплут хайна. Кынд с-а ынторс, ле-а тэят ын букэць ын оала ку чорбэ, кэч ну ле куноштя.
40 Un tie ielēja tiem vīriem ēst, un kad tie no tā ēdiena ēda, tad tie brēca un sacīja: nāve podā, tu Dieva vīrs! Un nevarēja to ēst.
Ау дат оаменилор ачелора сэ мэнынче. Дар, кум ау мынкат дин чорба ачея, ау стригат: „Омуле ал луй Думнезеу, моартя есте ын оалэ!” Ши н-ау путут сэ мэнынче.
41 Bet viņš sacīja: atnesiet miltus. Un viņš tos iemeta tai podā un sacīja: lej tiem ļaudīm, lai tie ēd. Tad tur vairs nekā nelaba nebija podā.
Елисей а зис: „Луаць фэинэ.” А арункат фэинэ ын оалэ ши а зис: „Дэ оаменилор ачестора сэ мэнынче.” Ши ну май ера нимик вэтэмэтор ын оалэ.
42 Un viens vīrs nāca no BaālBalizas un atnesa tam Dieva vīram jaunu maizi, divdesmit miežu maizes un taukšētas vārpas savā kulē. Un viņš sacīja: dodi tiem ļaudīm, lai ēd.
А венит ун ом дин Баал-Шалиша. А адус пыне дин челе динтый роаде омулуй луй Думнезеу, ши ануме доуэзечь де пынь де орз ши спиче ной ын сак. Елисей а зис: „Дэ оаменилор ачестора сэ мэнынче.”
43 Bet viņa sulainis sacīja: ko es došu simts vīriem? Un viņš sacīja: dod tiem ļaudīm, lai ēd; jo tā saka Tas Kungs: tie ēdīs un vēl atliks.
Служиторул сэу а рэспунс: „Кум пот сэ дау дин еле ла о сутэ де иншь?” Дар Елисей а зис: „Дэ оаменилор сэ мэнынче, кэч аша ворбеште Домнул: ‘Вор мынка, ши ва май рэмыне.’”
44 Tad viņš tiem lika priekšā, ka tie ēda, un tur vēl atlika pēc Tā Kunga vārda.
Атунч ле-а пус пыниле ынаинте ши ау мынкат ши ле-а май ши рэмас, дупэ кувынтул Домнулуй.
