Richteren 9
1 Nu begaf Abimélek, de zoon van Jeroebbáal, zich naar Sikem, naar de verwanten van zijn moeder, en sprak tot hen en tot heel het geslacht van zijn familie van moederskant:
Абимелек, фиул луй Иерубаал, с-а дус ла Сихем, ла фраций мамей луй, ши ятэ кум ле-а ворбит атыт лор, кыт ши ла тоатэ фамилия касей татэлуй мамей сале:
2 Dit moet ge al de burgers van Sikem eens duidelijk zeggen: "Wat is beter voor u, dat al de zeventig zonen van Jeroebbáal over u heersen, of dat één man u regeert? En denkt daarbij, dat ik van uw gebeente en vlees ben."
„Спунець, вэ рог, ын аузул тутурор локуиторилор дин Сихем: ‘Есте май бине пентру вой ка шаптезечь де оамень, тоць фий ай луй Иерубаал, сэ стэпыняскэ песте вой сау ун сингур ом сэ стэпыняскэ песте вой?’ Ши адучеци-вэ аминте кэ еу сунт ос дин оаселе воастре ши карне дин карня воастрэ.”
3 In die geest spraken dus zijn verwanten van moederskant openlijk tot de burgers van Sikem, die wat voor Abimélek begonnen te voelen. Want ze dachten: Hij is onze broeder.
Фраций мамей луй ау спус тоате кувинтеле ачестя пентру ел ын аузул тутурор локуиторилор дин Сихем, ши инима лор с-а плекат спре Абимелек, кэч ышь зичяу: „Ел есте фрате ку ной.”
4 Ze gaven hem uit de tempel van Báal-Berit zeventig zilveren sikkels, waarvoor Abimélek enige leeglopers en vlegels huurde, die hem volgden.
Й-ау дат шаптезечь де сикли де арӂинт, пе каре й-ау ридикат дин каса луй Баал-Берит. Абимелек а кумпэрат ку ей пе ниште оамень фэрэ кэпэтый ши неастымпэраць, каре ау мерс дупэ ел.
5 Toen trok hij op naar het huis van zijn vader te Ofra, en vermoordde op één steen al zijn zeventig broers, Jeroebbáals zonen. Jotam alleen, de jongste zoon van Jeroebbáal, bleef over, daar hij zich verborgen had.
А венит ын каса татэлуй сэу ла Офра ши а учис пе фраций сэй, фиий луй Иерубаал, шаптезечь де оамень, пе ачеяшь пятрэ. Н-а скэпат декыт Иотам, чел май тынэр фиу ал луй Иерубаал, кэч се аскунсесе.
6 Nu kwamen alle burgers van Sikem en heel Bet-Millo bijeen, en riepen Abimélek tot koning uit bij de eik van de gedenksteen, die te Sikem was.
Тоць локуиторий дин Сихем ши тоатэ каса луй Мило с-ау стрынс лаолалтэ ши ау венит де ау фэкут ымпэрат пе Абимелек, лынгэ стежарул сэдит ын Сихем.
7 Toen men dit aan Jotam had bericht, ging hij op de top van de berg Gerizzim staan, en riep met luider stem: Luistert naar mij, burgers van Sikem, opdat God luistere naar u!
Иотам а афлат деспре лукрул ачеста. С-а дус ши с-а ашезат пе вырфул мунтелуй Гаризим ши ятэ че ле-а стригат ел ку глас таре: „Аскултаци-мэ, локуиторий Сихемулуй, ши Думнезеу сэ вэ аскулте!
8 Eens gingen de bomen op weg, om zich een koning te zalven. En ze zeiden tot de olijf: Wees koning over ons!
Копачий ау плекат сэ унгэ ун ымпэрат ши сэ-л пунэ ын фрунтя лор. Ей ау зис мэслинулуй: ‘Ымпэрэцеште песте ной!’
9 Maar de olijf antwoordde: Zou ik ophouden, mijn olie te geven, die God en mens in mij waarderen, en boven de bomen gaan zweven?
Дар мэслинул ле-а рэспунс: ‘Сэ-мь пэрэсеск еу унтделемнул меу, каре ымь адуче лауде дин партя луй Думнезеу ши а оаменилор, ка сэ мэ дук сэ домнеск песте копачь?’
10 Toen zeiden de bomen tot de vijg: Kom, wees gij dan koning over ons!
Ши копачий ау зис смокинулуй: ‘Вино ту де ымпэрэцеште песте ной!’
11 Maar de vijgeboom antwoordde: Zou ik dan ophouden, mijn zoetigheden en heerlijke vrucht te geven, en boven de bomen gaan zweven?
Дар смокинул ле-а рэспунс: ‘Сэ-мь пэрэсеск еу дулчаца мя ши родул меу чел минунат, ка сэ мэ дук сэ домнеск песте копачь?’
12 Daarop zeiden de bomen tot de wijnstok: Kom, wees gij koning over ons!
Ши копачий ау зис вицей: ‘Вино ту ши домнеште песте ной!’
13 Maar de wijnstok antwoordde: Zou ik dan ophouden, mijn most te geven, die God en mensen verblijdt, en boven de bomen gaan zweven?
Дар вица ле-а рэспунс: ‘Сэ-мь пэрэсеск еу винул, каре ынвеселеште пе Думнезеу ши пе оамень, ка сэ мэ дук сэ домнеск песте копачь?’
14 Nu zeiden alle bomen tot de doornstruik: Welnu dan, wees gij koning over ons!
Атунч, тоць копачий ау зис спинулуй: ‘Вино ту ши ымпэрэцеште песте ной!’
15 En de doornstruik gaf aan de bomen ten antwoord: Zo ge mij werkelijk over u tot koning wilt zalven, dan moogt ge onder mijn schaduw vluchten; zo niet, dan zal er een vuur van de doornstruik uitgaan, om de ceders van de Libanon te verteren.
Ши спинул а рэспунс копачилор: ‘Дакэ ын адевэр врець сэ мэ унӂець ка ымпэрат ал востру, вениць ши адэпостици-вэ суб умбра мя; алтфел, сэ ясэ ун фок дин спин ши сэ мистуе чедрий Либанулуй.’
16 Nu dan: hebt ge soms eerlijk en billijk gehandeld, door Abimélek tot koning te verheffen; hebt ge goed gehandeld ten opzichte van Jeroebbáal en zijn huis; hebt ge hem vergolden naar zijn werken?
Акум, оаре ку адевэрат ши ку тоатэ курэция аць лукрат вой, фэкынд ымпэрат пе Абимелек? Аць арэтат вой бунэвоинцэ фацэ де Иерубаал ши де каса луй? В-аць пуртат вой оаре ку ел потривит ку служба пе каре в-а фэкут-о?
17 Mijn vader heeft voor u gestreden, zijn leven voor u veil gehad, en u uit de hand van Midjan verlost;
Кэч татэл меу с-а луптат пентру вой, шь-а пус вяца ын примеждие ши в-а избэвит дин мына луй Мадиан,
18 maar gij zijt heden opgestaan tegen het huis van mijn vader, hebt zijn zeventig zonen op één steen gedood, en Abimélek, den zoon zijner slavin, tot koning over de burgers van Sikem aangesteld, enkel omdat hij uw broeder is!
ши вой в-аць ридикат ымпотрива касей татэлуй меу, й-аць учис фиий, шаптезечь де оамень, пе ачеяшь пятрэ ши аць фэкут ымпэрат песте локуиторий дин Сихем пе Абимелек, фиул роабей луй, пентру кэ есте фрателе востру.
19 Zo ge heden eerlijk en billijk gehandeld hebt met Jeroebbáal en zijn huis, dan moogt ge u in Abimélek verheugen, en hij mag zich verheugen in u.
Дакэ ын адевэр ши ку тоатэ курэция в-аць пуртат вой астэзь фацэ де Иерубаал ши каса луй, бине! Абимелек сэ фие букурия воастрэ ши вой сэ фиць букурия луй!
20 Zo niet, dan moge er een vuur van Abimélek uitgaan, om Sikems burgers en Bet-Millo te verteren, en een vuur van Sikems burgers en Bet-Millo uitgaan, om Abimélek te verslinden.
Дакэ ну, сэ ясэ ун фок дин Абимелек ши сэ мистуе пе локуиторий дин Сихем ши каса луй Мило; ши ун фок сэ ясэ дин локуиторий Сихемулуй ши дин каса луй Мило ши сэ мистуе пе Абимелек!”
21 Daarop maakte Jotam zich uit de voeten, en vluchtte weg naar Beër, waar hij buiten het bereik van zijn broer Abimélek bleef wonen.
Иотам с-а дат ын лэтурь ши а луат-о ла фугэ; с-а дус ла Беер, унде а локуит департе де фрателе сэу Абимелек.
22 Nadat Abimélek drie jaar zijn macht over Israël had uitgeoefend,
Абимелек стэпынисе трей ань песте Исраел.
23 zond God een geest van tweedracht tussen Abimélek en de burgers van Sikem, en de burgers van Sikem werden Abimélek ontrouw,
Атунч, Думнезеу а тримис ун дух рэу ынтре Абимелек ши локуиторий Сихемулуй, ши локуиторий Сихемулуй ау фост некрединчошь луй Абимелек,
24 opdat de gewelddaad tegen de zeventig zonen van Jeroebbáal en hun bloed zou neerkomen op Abimélek, hun broer, die hen vermoord had, en op de burgers van Sikem, die hem hadden geholpen, zijn broers te vermoorden.
пентру ка ши крузимя сэвыршитэ ку чей шаптезечь де фий ай луй Иерубаал сэ-шь я педяпса ши сынӂеле лор сэ кадэ асупра фрателуй лор Абимелек, каре-й учисесе, ши асупра локуиторилор Сихемулуй, каре-л ажутасерэ сэ учидэ пе фраций сэй.
25 De burgers van Sikem legden hem hinderlagen op de toppen der bergen, en beroofden een ieder, die op weg hen voorbijging. Dit werd Abimélek meegedeeld.
Локуиторий Сихемулуй ау пус ла пындэ ымпотрива луй, пе вырфуриле мунцилор, ниште оамень каре жефуяу пе тоць чей че тречяу пе лынгэ ей пе друм. Ши лукрул ачеста а фост адус ла куноштинца луй Абимелек.
26 Toen dan ook Gáal, de zoon van Ébed, met zijn broers naar Sikem was overgelopen, stelden de burgers van Sikem hun vertrouwen op hem.
Гаал, фиул луй Ебед, а венит ку фраций сэй ши ау трекут ла Сихем. Локуиторий Сихемулуй ау авут ынкредере ын ел!
27 Eens gingen ze naar buiten het veld in, om de druiven te oogsten en te persen, en feest te vieren; daarna gingen ze de tempel van hun god binnen, aten en dronken, en vervloekten Abimélek.
Ау ешит ла кымп, ле-ау кулес вииле, ле-ау кэлкат стругурий ши ау ынчепут сэ се веселяскэ; ау интрат ын каса думнезеулуй лор, ау мынкат ши ау бэут ши ау блестемат пе Абимелек.
28 En Gáal, de zoon van Ébed, sprak: Wie is Abimélek, en wat is Sikem daarentegen, dat wij hem zouden dienen? Heeft de zoon van Jeroebbáal met zijn bevelhebber Zeboel zelf niet de mannen van Hemor, Sikems vader, gediend? Wat zouden wij hem dan dienstbaar zijn?
Ши Гаал, фиул луй Ебед, зичя: „Чине есте Абимелек ши чине есте Сихем, ка сэ служим луй Абимелек? Ну есте ел фиул луй Иерубаал ши ну есте Зебул ынгрижиторул луй? Служиць бэрбацилор луй Хамор, татэл луй Сихем! Де че сэ служим луй Абимелек?
29 Gaf men mij maar eens de macht over dit volk, dan zou ik Abimélek wel doen verdwijnen. Ik zou Abimélek zeggen: Breng een groot leger op de been, en kom maar eens op.
О, дакэ аш фи еу стэпынул ачестуй попор, аш рэстурна пе Абимелек.” Ши деспре Абимелек зичя: „Стрынӂе-ць оштиря ши ешь!”
30 Toen Zeboel, de bevelhebber der stad, vernam, wat Gáal, de zoon van Ébed, gezegd had, ontstak hij in woede.
Зебул, кырмуиторул четэций, а аузит че зичя Гаал, фиул луй Ебед, ши с-а апринс де мыние.
31 Hij zond boden naar Abimélek in Aroema met de boodschap: Gáal, de zoon van Ébed, en zijn broers zijn naar Sikem overgelopen, en hitsen de stad tegen u op.
А тримис пе аскунс ниште соль ла Абимелек ка сэ-й спунэ: „Ятэ, Гаал, фиул луй Ебед, ши фраций луй ау венит ла Сихем ши ау рэскулат четатя ымпотрива та.
32 Breek dus vannacht nog op met de mannen, die bij u zijn, en leg u in hinderlaag in het veld;
Акум, плякэ ноаптя, ту ши попорул каре есте ку тине, ши стай ла пындэ ын кымп.
33 dan kunt ge morgenvroeg bij zonsopgang een aanval doen op de stad. En wanneer hij dan met zijn volk tegen u uittrekt, kunt ge met hem naar omstandigheden handelen.
Диминяца, ла рэсэритул соарелуй, сэ те арунчь ку нэвалэ асупра четэций. Ши кынд Гаал ши попорул каре есте ку ел вор еши ымпотрива та, сэ-й фачь че-ць вор ынгэдуи путериле.”
34 Abimélek brak dus op in de nacht met al het volk, dat hem volgde, en ze legden zich in vier groepen in hinderlaag tegenover Sikem.
Абимелек ши тот попорул каре ера ку ел ау плекат ноаптя ши с-ау пус ла пындэ лынгэ Сихем, ымпэрциць ын патру чете.
35 Gáal, de zoon van Ébed, was juist naar buiten gekomen, en stond bij de ingang der stadspoort, toen Abimélek en de mannen, die hem vergezelden, uit de hinderlaag te voorschijn kwamen.
Гаал, фиул луй Ебед, а ешит ши а стат ла интраря порций четэций. Абимелек ши тот попорул каре ера ку ел с-ау скулат атунч де ла пындэ.
36 Gáal, de zoon van Ébed, bemerkte dat volk, en zei tot Zeboel: Kijk, daar daalt volk van de bergtoppen af. Maar Zeboel zeide hem: Ge ziet de schaduw der bergen voor mannen aan.
Гаал а зэрит попорул ши а зис луй Зебул: „Ятэ ун попор каре се кобоарэ дин вырфул мунцилор.” Зебул й-а рэспунс: „Есте умбра мунцилор пе каре-й ей дрепт оамень.”
37 Maar Gáal hernam: Zie, daar komt volk van de navel van het land naar beneden, en nog een andere troep van de kant van de Wichelaarseik.
Гаал, луынд ярэшь кувынтул, а зис: „Есте кяр ун попор каре се кобоарэ де пе ынэлцимиле цэрий ши о чатэ вине пе друмул Стежарулуй Гичиторилор.”
38 Nu sprak Zeboel tot hem: Waar is nu uw grote mond, waarmee ge gepocht hebt: Wie is Abimélek, dat wij hem zouden dienen? Daar is nu het volk, dat gij veracht hebt. Trek nu maar op, en bestrijd het.
Зебул й-а рэспунс: „Унде ыць есте акум гура ку каре зичяй: ‘Чине есте Абимелек, ка сэ-й служим?’ Ну есте оаре ачеста попорул пе каре-л диспрецуяй ту? Мерӂь акум ши луптэ-те ку ел!”
39 Zo trok Gáal aan de spits van Sikems burgers uit, en streed tegen Abimélek.
Гаал а ынаинтат ын фрунтя локуиторилор Сихемулуй ши с-а луптат ку Абимелек.
40 Maar Abimélek joeg hem op de vlucht; hij ontkwam, doch er vielen veel doden tot bij de ingang der poort.
Урмэрит де Абимелек, а луат-о ла фугэ динаинтя луй ши мулць оамень ау кэзут морць пынэ ла интраря порций.
41 Daarop keerde Abimélek naar Aroema terug, terwijl Zeboel Gáal en zijn broers uit Sikem verdreef, zodat ze er niet konden blijven.
Абимелек с-а оприт ла Арума. Ши Зебул а изгонит пе Гаал ши пе фраций луй, каре н-ау путут сэ рэмынэ ла Сихем.
42 De volgende morgen ging het volk het veld in, en dit werd Abimélek meegedeeld.
А доуа зи, попорул а ешит ла кымп. Абимелек, кэруя и с-а дат де штире,
43 Deze nam zijn mannen, splitste ze in drie groepen, en legde zich in hinderlaag op het veld; en toen hij het volk uit de stad zag komen, overviel hij hen en sloeg ze neer.
шь-а луат чата, а ымпэрцит-о ын трей пэрць ши с-а пус ла пындэ ын кымп. Вэзынд кэ попорул ешя дин четате, с-а скулат ымпотрива лор ши й-а бэтут.
44 Abimélek zelf deed met de troep, die hem volgde, een aanval, en hield stand bij de ingang der stadspoort, terwijl de beide andere groepen zich richtten tegen allen, die in het veld waren, en ze in de pan hakten.
Абимелек ши четеле каре ерау ку ел ау порнит ынаинте ши с-ау ашезат ла интраря порций четэций: доуэ дин ачесте чете с-ау арункат асупра тутурор челор че ерау ын кымп ши й-ау бэтут.
45 Heel die dag door bleef Abimélek de stad bestormen, totdat hij de stad had veroverd. Hij doodde het volk, dat er in was, verwoestte de stad, en bestrooide haar met zout.
Абимелек а бэтут четатя тоатэ зиуа, а луат-о ши а учис попорул каре се афла ын еа. Апой а дэрымат четатя пынэ ла темелие ши а пресэрат саре песте еа.
46 Op het bericht hiervan gingen de burgers van de Toren van Sikem naar de grote zaal van de tempel van El-Berit.
Ла аузул ачестуй лукру, тоць локуиторий турнулуй Сихемулуй с-ау дус ын четэцуя касей думнезеулуй Берит.
47 Toen men nu Abimélek meedeelde, dat al de burgers van de Toren van Sikem bijeen waren,
С-а дат де штире луй Абимелек кэ тоць локуиторий турнулуй Сихемулуй с-ау стрынс аколо.
48 ging Abimélek met al zijn mannen de berg Salmon op, greep een bijl, hakte een boomtak af, tilde hem op zijn schouders, en sprak tot zijn metgezellen: Doet vlug, wat ge mij ziet doen!
Атунч, Абимелек с-а суит пе мунтеле Цалмон, ел ши тот попорул каре ера ку ел. А луат о секуре ын мынэ, а тэят о рамурэ де копак, а луат-о ши а пус-о пе умэр. Апой а зис попорулуй каре ера ку ел: „Аць вэзут че ам фэкут? Грэбици-вэ ши фачець ши вой ка мине.”
49 Allen hakten eveneens takken af, volgden Abimélek, stapelden ze op tegen de grote zaal, en staken daarmee de zaal in brand. Zo vonden ook alle bewoners van de Toren van Sikem, ongeveer duizend mannen en vrouwen, de dood.
Ши ау тэят фиекаре кыте о рамурэ ши ау мерс дупэ Абимелек; ау ашезат рамуриле лынгэ четэцуе ши й-ау дат фок, ей ши челор че се афлау ын еа. Аша ау перит тоць оамений дин турнул Сихемулуй, ын нумэр де апроапе о мие, бэрбаць ши фемей.
50 Vervolgens trok Abimélek naar Tebes, dat hij belegerde en innam.
Абимелек а порнит ымпотрива Тебецулуй. А ымпресурат Тебецул ши л-а луат.
51 Daar stond in het midden der stad een versterkte toren, waarheen alle burgers der stad, zowel mannen als vrouwen, de wijk namen, er zich in opsloten, en het dak van de toren beklommen.
Ын мижлокул четэций ера ун турн таре, унде ау фуӂит тоць локуиторий четэций, бэрбаць ши фемей; ау ынкуят ушиле дупэ ей ши с-ау суит пе акоперишул турнулуй.
52 Abimélek drong door tot de toren en belegerde hem. Reeds was hij tot de toegang van de toren genaderd, om hem in brand te steken,
Абимелек а ажунс пынэ ла турн; л-а бэтут ши с-а апропият де уша турнулуй ка сэ-й пунэ фок.
53 toen een vrouw een molensteen op Abiméleks hoofd gooide, die hem de schedel verbrijzelde.
Атунч, о фемее а арункат о пятрэ де рышницэ пе капул луй Абимелек ши й-а сфэрымат цяста капулуй.
54 Snel riep hij zijn schildknaap, en zei hem: Trek uw zwaard en steek me dood, opdat men niet zal kunnen zeggen: een vrouw heeft hem gedood. En zijn schildknaap stak hem dood.
Ындатэ, ел а кемат пе тынэрул каре-й пурта армеле ши й-а зис: „Скоате-ць сабия ши омоарэ-мэ, ка сэ ну се зикэ де мине: ‘Л-а оморыт о фемее.’” Тынэрул л-а стрэпунс ку сабия ши а мурит.
55 Toen de Israëlieten nu zagen, dat Abimélek gestorven was, gingen ze allen naar huis.
Кынд ау вэзут бэрбаций луй Исраел кэ Абимелек а мурит, ау плекат фиекаре акасэ.
56 Zo vergold God het kwaad, dat Abimélek zijn vader had aangedaan, door zijn zeventig broeders te doden,
Астфел а фэкут Думнезеу сэ кадэ асупра луй Абимелек рэул пе каре-л фэкусе татэлуй сэу, учигынд пе чей шаптезечь де фраць ай луй,
57 en liet God ook al het kwaad der inwoners van Sikem op hun eigen hoofd neerkomen. Zo werd de vervloeking van Jotam, den zoon van Jeroebbáal, aan hen vervuld.
ши Думнезеу а фэкут сэ кадэ асупра капулуй оаменилор дин Сихем тот рэул пе каре-л фэкусерэ. Астфел с-а ымплинит фацэ де ей блестемул луй Иотам, фиул луй Иерубаал.
