Job 41
1 Vangt gij den Krokodil met de angel, Bindt ge hem de tong met koorden vast;
Чи левіята́на потя́гнеш гачко́м, і йому язика стягнеш шну́ром?
2 Steekt ge hem een stok door de neus, Haalt ge een ring door zijn kaken;
Чи очерети́ну вкладеш йому в ні́здря, чи терни́ною що́ку йому продіра́виш?
3 Zal hij heel veel tot u smeken, Of lieve woordjes tot u richten?
Чи він бу́де багато благати тебе, чи бу́де тобі говорити лагі́дне?
4 Zal hij een contract met u sluiten, En neemt ge hem voorgoed in uw dienst;
Чи складе він умову з тобою, і ти ві́зьмеш його за раба собі вічного?
5 Kunt ge met hem als met een vogeltje spelen, Bindt ge hem voor uw dochtertjes vast;
Чи ним ба́витись будеш, як пта́хом, і прив'яжеш його для дівча́ток своїх?
6 Kunnen uw makkers hem verhandelen, En onder de venters verdelen?
Чи ним спільники́ торгува́тимуть, чи поділять його між купців -ханане́їв?
7 Kunt ge zijn huid met spiesen beplanten, Zijn kop met een vissersharpoen?
Чи шпилька́ми проко́лиш ти шкіру його, а остро́гою ри́б'ячою — його го́лову?
8 Probeer eens, de hand op hem te leggen, Maar denk aan de strijd; ge doet het zeker niet weer,
Поклади ж свою ру́ку на нього, й згадай про війну, — і більше того не чини!
9 Want uw hoop komt vast bedrogen uit! Reeds bij zijn aanblik wordt men neergeslagen
Тож наді́я твоя неправдива, — на сам ви́гляд його упаде́ш.
10 Er is niemand vermetel genoeg, hem te wekken. Wie houdt voor hem stand,
Нема смільчака́, щоб його він збудив, — а хто ж перед обличчям Моїм зможе стати?
11 Wie treedt tegen hem op, en blijft ongedeerd: Onder de ganse hemel Is er niet één!
Хто ви́йде навпроти Мене́ — й буде ці́лий? Що під небом усім — це Моє!
12 Ik wil niet zwijgen over zijn leden, Maar spreken over zijn nooit geëvenaarde kracht.
Не буду мовчати про чле́ни його, про стан його сили й красу́ його складу.
13 Wie heeft ooit zijn kleed opgelicht, Is doorgedrongen tussen zijn dubbel kuras?
Хто відкриє пове́рхню одежі його? Хто піді́йде коли до двійни́х його ще́лепів?
14 Wie opent de dubbele deur van zijn muil; Rondom zijn tanden verschrikking!
Двері обличчя його хто відчи́нить? Навко́ло зубів його жах!
15 Zijn rug is als rijen van schilden, Die als een muur van steen hem omsluiten
Його спи́на — канали щитів, поє́днання їх — крем'яна́я печать.
16 Het een ligt vlak naast het ander, Geen tocht kan er door;
Одне до одно́го дохо́дить, а вітер між ними не про́йде.
17 Ze grijpen aan elkander vast, En sluiten onscheidbaar aaneen.
Одне до одно́го притве́рджені, сполучені, і не відді́ляться.
18 Door zijn niezen danst het licht, Zijn ogen zijn als de wimpers van het morgenrood;
Його чха́ння засвічує світло, а очі його — як пові́ки зорі́ світово́ї!
19 Uit zijn muil steken toortsen, En schieten vuurvonken uit;
Бу́хає по́лум'я з па́щі його, вириваються і́скри огне́нні!
20 Er stijgt rook uit zijn neusgaten op, Als uit een dampende en ziedende ketel.
Із ні́здер його валить дим, немов з то́го горшка, що кипить та біжить.
21 Zijn adem zet kolen in vuur, Uit zijn bek stijgen vlammen omhoog;
Його по́дих розпалює ву́гіль, і бу́хає по́лум'я з па́щі його.
22 In zijn nek zetelt kracht, Ontsteltenis danst voor hem uit;
Сила ночує на шиї його, а страх перед ним утікає.
23 Zijn vleeskwabben sluiten stevig aaneen, Onbeweeglijk aan hem vastgegoten;
М'ясо нутра́ його міцно тримається, — воно в ньому тверде́, не хитається.
24 Zijn hart is vast als een kei, Hecht als een onderste molensteen:
Його серце, мов з каменя вилите, і тверде́, як те долішнє жо́рно!
25 Voor zijn majesteit sidderen de baren Trekken de golven der zee zich terug.
Як підво́диться він, перелякуються силачі́, та й ховаються з жа́ху.
26 Het zwaard, dat hem treft, is er niet tegen bestand, Geen lans, geen speer en geen schicht.
Той меч, що дося́гне його, не встої́ть, ані спис, ані ра́тище й па́нцер.
27 Hij rekent het ijzer voor stro, Voor vermolmd hout het koper;
За солому залізо вважає, а мідь — за гнилу́ дереви́ну!
28 Geen pijlen jagen hem op de vlucht, Slingerstenen zijn hem maar kaf;
Син лука, стріла, не приму́сит увтікати його, камі́ння із пра́щі для нього зміняється в сіно.
29 Een werpspies schijnt hem een riet, Hij lacht om het suizen der knots.
Булаву́ уважає він за соломи́нку, і сміється із по́свисту ра́тища.
30 Onder zijn buik zitten puntige scherven, Als een dorsslee krabt hij ermee op het slijk;
Під ним гостре чере́п'я, — лягає на го́стре, немов у болото.
31 Hij doet de afgrond koken als een ketel, Verandert de zee in een wierookpan;
Чинить він, що кипить глибочі́нь, мов горня́, і обе́ртає море в окрі́п.
32 Achter hem aan een lichtend spoor, Als had de afgrond zilveren lokken.
Стежка світить за ним, а безо́дня здається йому́ сиви́ною.
33 Zijns gelijke is er op aarde niet; Geschapen, om niemand te vrezen;
Немає подоби йому на землі, він безстрашним створений,
34 Op al wat trots is, ziet hij neer, Hij is koning over alle verscheurende beesten!
він бачить усе, що висо́ке, він цар над усім пишним зві́р'ям!“
